Последний Серафим: Катастрофа шестнадцатилетнего Глена Ичиносэ
Шрифт:
Он лишь горестно выл от боли. Все, все, что у него осталось, было охвачено желанием. Так проще. Если отказаться от слабости, будет легче. Отлично. Он понял это. Нужно попросить. Пожалуйста, пусть он освободится. Пусть он потеряет свою вменяемость. Глен искренне желал этого. Он искренне надеялся, он должен был…
— Ха-ха, — в отдалении раздался чей-то голос. Он принадлежал его другу. Он был еще жив и слышал голос своего друга. И благодаря этому голосу Глен сдержал свое безумие.
— Шинья! — закричал он и обратил
Глен бросился к нему. Он бежал так быстро, как только мог, а затем приблизился к лежащему на полу Шинье. Он обнял его. Рана на его груди была ужасной, и кровь текла из нее. Удерживая руку на ране, Глен отчаянно пытался остановить кровотечение. Но рана не затягивалась. Он не мог остановить кровь.
— Остановись. Остановись. Остановись, остановись, остановись. Давай же! Умоляю!
Шинья посмотрел на него, лицо его было белым как мел, и он выплевывал кровь.
— Ах, черт возьми, — пробормотал он. — И на этом игра закончится?
— Молчи! Тебе нужна вся твоя сила, чтобы излечить…
— Глен…
— Заткнись!
— Глен, пожалуйста, выслушай.
— Закрой рот!
Но рана на груди Шиньи не заживала. Повреждения были слишком серьезны. Он схватил Глена за руку и сказал:
— Я умру.
— Нет.
— Я умираю.
— Нет!
— Мне было весело. Ты… познакомиться с тобой и со всеми остальными. Мы играли в приставку и…
— Просто заткнись!
Но Шинья продолжил говорить. Он слабо улыбнулся Глену, словно ребенок. Как будто всем своим сердцем он чувствовал это, будто он хотел сказать, что время, проведенное с ребятами, было самым веселым. Как будто сейчас ему было весело.
— В моей жизни был смысл. Я встретил тебя. Поэтому я не стану убегать. Я встречу смерть. Считается ли это моей победой?
— Выжить и победить вместе. Не это ли ты мне обещал?
Но Шинья не сводил с него взгляда. Он пальцем коснулся щеки Глена.
— Да. Глен… Не плачь. Не злись на меня. Ну, это наш проигрыш. Даже если я умру… Мы все еще слабаки. Давай умрем вместе. Если мы сможем сделать это, мы победим. Я так решил. Так что не ошибись. Тобой однажды уже овладел демон…
Вдруг голос Шиньи оборвался.
— Шинья. Шинья. Шинья! Шинья! ШИНЬЯ!
Ответа не последовало. Он умер. Так просто. Глен остался один. Его друзья покинули его. Его тело задрожало. Слезы текли по его лицу, и он не мог остановиться. В его груди пламенем взвились гнев, ненависть, печаль, все смешалось, и он не мог остановить это. Он хотел убежать от реальности. Сбежать от реальности, обратившейся для него трупами его друзей. Он хотел потерять свой рассудок. Тем не менее, все было бесполезно. Глен все еще сжимал тело Шиньи в объятьях. Жизнь угасла в нем, и Глен крепко обнял его, прижимая к себе.
— Несправедливо… Это ужасное
Самое худшее правило. Шинья умер и, хоть он и покинул Глена, оставил ему столь ужасное правило. Он хотел убежать. Он хотел избавиться от этой боли. Глен, дрожа всем телом, положил труп Шиньи на пол. Он продолжит игру. Все его друзья проиграли, но все же игра продолжается. Он поднял свой упавший меч и встал. Затем он услышал ее голос:
— Ты меня ненавидишь?
— Да, — послушно ответил Глен.
— Хочешь убить меня?
Он произнес, немного подумав:
— Нет.
— Почему? Я уничтожила все, что было тебе дорого.
Он обернулся, глядя на Maхиру. У ее ног лежало четыре трупа: Гоши, Мито, Саюри, Шигурэ. Его друзья. Важные для него спутники, его товарищи. Его верные друзья. Он смотрел на их тела, гнев поднялся в нем волной, но он заставил себя заговорить:
— Если я позволю своей ярости овладеть мной, Шинья рассердится.
— Но он уже мертв.
— Ну и что? Мы выиграем.
— Что?
— Судьба.
— Ты слаб. Тебя легко убить. Ты ничего не знаешь.
— Ах, понятно, — ответил Глен. Затем он посмотрел на меч, который держал в руке. Это было оружие, дарующее силу. Оружие, чтобы превзойти любую силу. Оружие, которое Maхиру дала ему. Он смотрел на меч, а потом отшвырнул его от себя. Когда катана приземлилась на пол, Глен молча повернулся к Махиру.
— Нет. С этим оружием я не смогу победить тебя.
Махиру заговорила:
— Нет. Я не смогу победить, потому что я не отбросила свою слабость.
Да. Она повторила это несколько раз, она говорила об этом снова и снова. Так было с момента их первой встречи. Она повторяла это, словно говорила ему, что делать. Разумеется, она отказалась от своей слабости и стала сильнее. И он хотел этого. Но он ответил:
— Даже если я откажусь от своей слабости, я не смогу стать настолько же сильным, как и ты. К тому же после того, как я отброшу всю свою слабость, что у меня останется?
— Спаси меня, мистер Принц. Но ты не сможешь сделать этого. В отличие от меня. Ты не сможешь отказаться от самого себя, как я отказалась. Как и сказал Шинья, если ты сделаешь это, я, безусловно, потеряю к тебе интерес.
Он смотрел прямо в ее красные глаза. Глаза вампира. Не сводя с нее взора, Глен сказал:
— Достаточно, Maхиру. Прекращаем игру. Все мертвы. Это ведь было твоим желанием? До Рождества еще несколько часов, и даже если я один… Если есть способ спасти тебя, скажи мне.
Она улыбнулась.
— Нет, я уже спасена. Потому что в самом конце ты пришел ко мне. Я уже спасена.
— Я не понимаю. Как ты уже знаешь, я — дурак, поэтому, пожалуйста, объясни мне значение своих слов.
Она тут же достала мобильный телефон из кармана своей юбки и посмотрела на дисплей.