Последний сезон

Бикон Элизабет

Бен явно насмехался над его привилегированным статусом и весьма проницательно вывернул наизнанку по-мужски суровое решение Эдмунда жениться и позабыть о Кейт Элстоун, однако Эдмунд чувствовал, что остался в избранном кругу друзей Бена Шоу. То ли этот неподкупный гигант решительно не верил, что Эдмунд откажется от своей давней, глубоко укоренившейся в сердце страсти ради некой второсортной особы, то ли настроился сохранить с ним дружбу, невзирая на некоторые не столь существенные разногласия.

— Меня не прельщает мысль пойти на муки ради идеи, — наконец огласил Шаттлворт свое

решение.

— И Кит Элстоун придерживается того же мнения, особенно когда дело касается его драгоценной семьи и дорогих людей, ради них этот проклятый идиот готов пойти на что угодно. Знаете, он может вообразить, что вы опозорили доброе имя Кейт, и вызовет вас на дуэль, если не поспешите обвенчаться с ней. Да, когда милорд Карнвуд входит в раж, даже мне трудно представить, что может натворить этот вспыльчивый глупец.

— Но именно она отказала мне, и неоднократно, — возмутился Эдмунд.

— Вот и я говорю: разве он не кретин? Я прав?

— Что ж, я, по-вашему, точно такой же?

— А я никогда не заявлял, что могу постичь пути истинных лордов, и даже более близкое знакомство с двумя лицами вашего сословия ничуть не вразумило меня.

— Не понимаю, каким образом вы намереваетесь отмежеваться от того, что мы теперь знаем, кто ваш отец, — храбро ринулся в атаку Эдмунд. Правда, всему свету давно известно, что Бен Шоу презирает чины и звания.

— Будем надеяться, упомянутый маркиз Пемберли теперь настолько занят своей новой женой, что ему недосуг разбираться с вашими планами, но судьба Кейт далеко не безразлична этому дьяволу, — предупредил Бен. Он так тепло и весело поминал родного отца, словно и в мыслях никогда не держал зла на его сиятельное высочество.

— Ну да, сыт по горло пристальным вниманием его жены. Не хватает только привлечь к себе орлиный взор лорда Пемберли, и вдобавок галеру лорда и леди Карнвуд, чего уж мелочиться. Воздайте мне полной мерой — может, я превзойду мудростью Соломона. — Эдмунд едва не проронил скупую мужскую слезу.

— Не валяйте дурака, разве мне недосуг внести и свою лепту, а?

— Никогда не заблуждался так жестоко, но мне невдомек, зачем валить все это на мою голову? — сказал Эдмунд.

— Затем. Я никогда не поверю, что вы способны отказаться от дерзкой девчонки, ведь вы влюбились в эту чертовку с первого взгляда. Не забудьте, я воочию наблюдал, как вы бродили тогда, словно тихо помешанный, так что не отпирайтесь. Знаю, есть мужчины, способные вычеркнуть из своей жизни женщину, которую некогда безумно любили, и сделать вид, будто ее никогда и не было или она умерла, вы-то не из таких. Кейт питает к вам больше симпатии, чем вы оба о том мните, не думаю, что вы сможете отказаться от столь потрясающей женщины, а она обещает стать именно такой, если обвенчается со своим суженым. Ей просто надо отбросить свои страхи и принять вас, только и всего.

— Спасибо, что считаете меня таким способным мужчиной, однако я сваляю дурака, если первым обращусь к ней с такой просьбой.

— Вы некогда утверждали, что влюблены в нее? — с упреком пророкотал Бен, и Эдмунд невольно вжался в кресло от его тона. — Остается только удивляться тонким чувствам юного джентльмена, который называет

слепое увлечение любовью и перелетает от девицы к девице, словно напыжившийся петушок, распустивший хвост, — разве безмозглый павлин способен на иное?

— Три года назад я действительно был влюблен, пока она не лишила меня малейшей надежды.

Бен снова пронзил Эдмунда взглядом и кивнул, словно принял какое-то решение:

— Никогда не считал, что вы виновны в тех пороках, раз уж славная Кейт указала вам путь своим флюгером и пустила по ветру ваше общее счастье, однако вы когда-либо сумели бы отбросить свой гнев на нее и неспешно поразмыслить — почему?

— Нет, просто осознал: моя безответная любовь превратит нашу жизнь в фарс, если я, воспользовавшись минутной слабостью, уговорю ее сказать «да».

— Если бы вы действительно любили ее, не сдались бы у первого барьера.

— Вряд ли дело в том. — Эдмунд был уязвлен до глубины души и принужден перепрыгнуть через поток эмоций, чтобы защитить себя.

— Охотно верю вам, она норовиста, — смягчился Бен.

— Норовиста? Да она просто дикарка, — пояснил Эдмунд с тем отчаянием, которое, по его мнению, должно было оставить поле боя за ним, однако зрело чувство, что друг прав: его страсть к Кейт Элстоун все так же сильна, хотя и пролегла между ними досадная пропасть — три пустых, мрачных года отчуждения. Видимо, это и злит его, но он сейчас не желает разбираться с этим препятствием.

— Есть пара веских причин, объясняющих, почему ее порой заносит, — вздохнул Бен, едва не смиренно.

Эдмунд растерянно примолк от одного его тона.

— Не могу даже предположить.

— Пораскиньте мозгами, которыми наделил вас Господь, и включите воображение, Эдмунд. Вы когда-нибудь придерживали своих коней, представляли, что должен чувствовать ребенок, воспитанный в снисходительной и любящей семье, не в пример вам, избалованному сироте благородных кровей? Так вот, Кейт и Изабелла потеряли родителей и брата, а вскоре и старшая сестра отдалилась от них, когда Кейт было чуть более десяти. Их дедушка, который обязан был особенно любить и лелеять обеих, предпочел эгоистично замкнуться в своем горе и сетовать на судьбу. Он сбагрил девочек на так называемое воспитание своей дочери, леди Эннерсли, на пару с ее дочерью. Знаете, я ни одной из них не доверил бы опекать даже свою комнатную собачку, тем более — утешать двух несмышленышей и заботиться о должном их образовании.

Клянусь честью, Эдмунд, более мерзких гарпий в женском обличье я еще не встречал, хотя сам прошел уличные университеты — мне ли не знать, какие твари обитают в трущобах. Они без конца унижали, даже били Кейт и угрожали применить те же меры к ее младшей сестре. Но ей, как правило, удавалось подставиться им под руку, так что все тумаки доставались ей. Они лишили девочек всего, что было им дорого, не позволяли даже видеться с Элиан Рис. Как известно, моя любезная мачеха неоднократно пыталась вызволить девочек из лап бездушных опекунш, но старик Карнвуд игнорировал мольбы собственных внучек и отказывался перечить своей дочери и ее поистине дьявольскому отродью. Так что сироты настрадались за свою жизнь.