Последний шанс
Шрифт:
– Не умничай, Василий, бери его робу, поднос и дуй к адмиралу изображать кока. Смотри поаккуратнее с дозой, нам его ещё под водой на лодку тянуть придётся. Нельзя допустить, чтобы он очухался в воде. Давай вперед, а мы прикроем тебя на выходе из каюты адмирала, – дал указание командир.
– Всё будет сделано, командир, аккуратно, как на высших курсах, – ответил Василий
– Ты, Гриша, слева я справа. Пошли!
Василий поправил на себе наряд кока и постучал в дверь каюты адмирала Хорста.
– Войдите, дверь не заперта, – раздался уверенный командирский голос из—за двери каюты.
Новоиспечённый
– Доброй ночи, сэр. Ваша еда готова и мне приказали вам её доставить, – произнёс Василий, стараясь использовать более длинную фразу, чтобы иметь возможность подойти как можно ближе к адмиралу.
– Поставьте поднос на мой столик и можете быть свободным, – окинув быстрым взглядом пришедшего кока, адмирал кивнул на небольшой столик, расположенный рядом с его креслом.
– Слушаюсь, сэр, – ответил кок и подошёл ещё ближе к адмиралу.
До адмирала осталось пара метров, и задача Василия явно упрощалась. В левой руке он держал поднос с едой, а правая была покрыта белой салфеткой, скрывающей пневматический шприц с инъекцией. Василий начал ставить поднос на стол адмирала, одновременно загораживая действие правой руки. Поднос встал на стол, и Василий резким движение сдёрнул салфетку с поставленного подноса, чтобы отвлечь внимание адмирала. Он отвлёкся от чтения книги и посмотрел на поставленный поднос, но тут за его спиной запищал селектор и происходящее в каюте адмирала стало слышно вызывающему абоненту. Василий замер и стал слушать разговор.
– Адмирал Хорст, это командир авианосца. Субмарину русских удалось отогнать на 86 миль. Дальше наша субмарина преследовать не стала, не хочется оставлять эскадру без подводного прикрытия. Что будем делать: пытаться дальше отогнать русских или приказать командиру субмарины возвращаться?
– Пусть наши ребята до утра присмотрят за русской лодкой, а с рассветом нашей противолодочной авиации будет уже легче играть с русскими в кошки мышки. Так что ждите до утра, командир, – приказал адмирал.
– Слушаюсь адмирал! – ответил командир авианосца и отключил связь.
– А вы почему ещё здесь, матрос? – адмирал обратился к коку.
– Извините меня, сэр, но у меня к вам личная просьба, – ответил Василий.
– Какая ещё просьба, матрос? – недоуменно поднял бровь адмирал.
– У меня есть младший брат и он просто грезит морем и адмиралами флота. Он очень хочет поступать в военно-морскую академию и тоже стать адмиралом, поэтому он просил меня привезти, если получится конечно, автограф боевого адмирала. Мне к сожалению, ещё пока не удавалось так близко, как с вами, увидеться с действующим адмиралом. У меня под салфеткой даже ручка с открыткой приготовлена, – начал сочинять на ходу Василий.
– Лучше я своей напишу, парню. Ему будет прият…
Адмирал не успел договорить. Острая игла пронзила крепкую шею. отвернувшегося за ручкой адмирала, и инъекция
При отходе группе пришлось погрузить в сон еще двоих матросов из экипажа авианосца. Им повезло оказаться в неправильном месте и в неправильное время. Но теперь это уже не имело никакого значения. Группа с грузом уже ушла.
Через неделю адмирал Хорст находился уже в следственной тюрьме ФСБ России, а командир авианосца и руководитель группы быстрого реагирования были задержаны и доставлены в Соединённые штаты для дачи показаний.
Соединенные штаты решили пока громко не афишировать пропажу адмирала Хорста, но тем не менее проводимая у берегов Саудовской Аравии ВМС США демонстрация силы оказалась под угрозой срыва.
Глава 10. Интервью Кальянова
Автоматические ворота пришли в движение, едва спорткар Кати Старс слегка притормозил перед высоченной оградой в коттеджный посёлок. Местом, в котором проживала владелица престижного ярко-красного автомобиля.
– Вооон к тому маленькому, скромному домику, – произнесла Старс, показывая на четырехэтажный рядный дом. – Левая секция моя.
– А ты мне за дорогу все уши прожужжала, что бедствуешь. Голодных деток кормить нечем! – усмехнулся Кальянов, выходя из машины оглядывая дом «звезды». – Метров на семьсот потянет?
– Бери выше – десятсотпятьдесят! – довольная от произведенного эффекта, растягивала слова Старс. – А детей я просто ненавижу! Терпеть не могу!
– Ну, это и понятно. У тебя то их быть и не может, благодаря весьма бурной молодости, – усмехнулся Кальянов.
– А это тебя никаким боком не касается! Понял! Не лезь в мою жизнь! Я тебе не указываю, как тебе жить! – агрессивно сузила глаза Старс.
– Да, ладно тебе! Не кипятись, у кого в молодости чего не было, о чём и потом вспомнить тошно. Не зря ведь говорят: «Кто старое помянет, тому глаз вон!», – засмеялся Кальнов.
– «А тому, кто забудет – оба!», – проворчала Старс. – пошли уж умник, раз приехали оттягиваться нечего из себя святошу корчить и схватив Кальнова за шею, приложила чип к кодовому замку.
И парочка из «сливок высшего общества» оттянулась по полной программе. На утро они с трудом помнили, что делали и чем занимались. Уборка разбросанные по всему дома отдельные предметы одежды и множества разбросанных по разным этажам пустых бутылок могла и подождать, но вот сведённые в кучку глаза нужно было срочно разводить в разные стороны, ибо через пару часов начиналась съёмка ток—шоу Кати Старс с участием Михаилом Кальяновым. Времени оставалось мало и Старс разъяренной фурией носилась по огромному дому в поисках подходящего наряда, а Кальнов в гордом одиночестве на не менее огромной кухне, забравшись на высокий табурет бара, в полном отрешении от бренного мира, сосредоточенно через трубочку сосал винный коктейль и закусывал большим солёным огурцам. Огуречный рассол стекал с его толстых пальцев и капал на стойку бара, но Кальянов не обращал на это ни малейшего внимания. Он не признавал химический способ отрезвления своего могучего организма и предпочитал ему незатейливый народный.