Последний шанс
Шрифт:
— Нет. Осталась в Денвере. У жены хорошая работа, она — медсестра. Дала мне год, чтобы я натешился своей мечтой. А у тебя есть жена?
— Нет и не предвидится.
— Тебе здесь понравится.
— Вот и расскажи о здешних прелестях. — Рик отступил на пять ярдов и стал отрабатывать пасы.
— Здесь совершенно иная культура. Женщины красивы, но более сдержанны. Общество склонно к шовинизму. Мужчины женятся только после тридцати. А до этого живут с матерями, которые за ними ухаживают. Потом они того же ждут от жен. Женщины выходят замуж неохотно.
— Я не планирую жениться и тем более повышать уровень здешней рождаемости. Интересно, как тут обстоят дела с ночными развлечениями? Ты меня понимаешь?
— Да. Девочек много, и очень привлекательных. Но остается языковая проблема.
— Как насчет группы поддержки?
— А что с группой поддержки?
— В ней-то наверняка найдутся раскованные, доступные милашки.
— Понятия не имею. У нас нет никакой группы поддержки.
Рик застыл с разинутым ртом и недоуменно уставился на своего тэйлбека:
— Нет группы поддержки?
— Нет.
— Но мой агент… — Рик не стал продолжать, чтобы не расстраиваться и не морочить себе голову. Агент пообещал то, чего на самом деле нет. Но разве такое случилось впервые?
Слай громко, заразительно рассмеялся.
— Над тобой подшутили, парень! — И насмешливо продолжил: — А ты что, приехал сюда ради девочек из группы поддержки? — Он легко, кончиками пальцев принял пушечный пас Рика. — Очень смахивает на моего агента. Тот обычно говорит правду через раз.
Рик тоже рассмеялся и отошел еще на пять ярдов.
— А каковы здешние игры? — спросил он.
— Они просто восхитительные, потому что меня поймать не может никто. В прошлом сезоне я в каждой игре набирал подвести ярдов. Будешь пользоваться колоссальным успехом, но при условии, что не забудешь отдавать пасы своим игрокам, а не противнику.
— Дешевый прикол. — Рик выполнил еще один пушечный бросок, Слай снова с легкостью принял мяч и мягко отправил обратно. В футболе действует неписаное правило — никогда не отдавать резких пасов своему квотербеку.
Из раздевалки вприпрыжку бежал еще один чернокожий игрок «Пантер», Трей Колби — высокий жилистый парень, но слишком худощавый для футбола. Он непринужденно улыбался и уже через десять минут спросил:
— С тобой все в порядке, приятель?
— Нормально.
— Я имею в виду тот случай — видел, как тебя несли на носилках.
— Трей, я же сказал, нормально. Давай поговорим о чем-нибудь другом.
Слай не удержался и вставил:
— Он не хочет это обсуждать. Я уже пробовал.
В течение часа они кидали друг другу мяч и перемывали косточки игрокам, которых знали на родине.
Глава 9
Итальянцы были в приподнятом настроении. На первую тренировку явились раньше времени и шумно ввалились в раздевалку. Громко спорили, у кого какой ящик, жаловались на убогое убранство стен, орали на ведающего инвентарем малого,
Рик наблюдал за происходящим. На тренировку пришло человек сорок — от подростков, почти детей, до испытанных ветеранов за сорок. Некоторые обладали крепким телосложением, и все были в отличной форме. Слай заметил, что они значительно окрепли в межсезонье и теперь подталкивали друг друга в весовую. Но Рик, как ни старался, не мог удержаться от сравнений. Во-первых, у всех, кроме Слая и Трея, были белые лица. Во всех командах НФЛ, куда «заносило» Рика в течение его карьеры, семьдесят процентов игроков составляли чернокожие. Да что там говорить, даже в Айове, даже в Канаде белых и черных было пятьдесят на пятьдесят. И хотя и в здешней раздевалке попадались крупные ребята, на триста фунтов не тянул никто. В команде «Браунс» восемь человек весили по триста десять фунтов и более и только двое не дотягивали до двухсот. А у «Пантер» некоторым едва хватало ста семидесяти пяти.
Все были в восторге, что в команде появился новый квотербек, но стеснялись подойти. Поэтому судья Франко занял позицию справа от Рика, а Нино прикрыл его слева, многословно и витиевато представляя игрокам американца. В каждом случае не обходилось без подковырок, и последнее слово всегда оставалось за Франко и Нино, сообща нападавших на товарища по команде. Рика обнимали, тискали и воспевали так, что он даже начал смущаться. Его удивило обилие английских слов — каждый из «Пантер» в той или иной степени владел языком.
Слай и Трей далеко не отходили, подсмеивались над ним, но их мысли были уже не здесь: оба поклялись, что это их последний сезон в Италии. Не многие американцы задерживались тут на третий год.
Тренер Руссо призвал команду к порядку и пригласил обратно в раздевалку. Он говорил по-итальянски медленно и обстоятельно. Игроки устроились на полу, на скамьях, на стульях, кто-то влез даже на ящики. Рик невольно окинул взглядом помещение, вспоминая раздевалку школьного стадиона в Давенпорте. Эта была по крайней мере в четыре раза меньше.
— Ты понимаешь, о чем речь? — шепнул он Слаю.
— Конечно, — ухмыльнулся тот.
— Переведи.
— Он говорит, что в период между сезонами нам и на этот раз не удалось найти приличного квотербека, и поэтому наши дела плохи.
— Тише там! — рявкнул на американцев Сэм, вызвав изумленные усмешки игроков.
«Эх, знали бы вы, как бывает», — подумал Рик. Однажды не такой уж известный тренер НФЛ так отбрил новичка за разговоры во время собрания на сборах, что тот чуть не расплакался. Подошел и влепил оплеуху. Рик заметил, что в футболе самые серьезные перепалки, ругань и мордобой возникают не в пылу сражения, а в относительно спокойной обстановке раздевалки.