Последний штурм
Шрифт:
— Я это помню.
Нурпаша перевел взгляд на Мулдашева:
— А ты, Вахид, давно разговаривал с Ризоевым?
— Недели две назад он выходил на меня. У него женщина в Грозном осталась, просил узнать о ней, помочь. Но почему ты спросил о Ризоеве?
— Об этом позже. Как вам задание «правительства»?
Заместители Гулаева переглянулись. Ответил Хаджимурадов:
— Если ее провести, шум поднимется неслабый. Завалить российского министра обороны, да еще со свитой генералов, это не шутка! Об этом заговорит весь мир!
Гулаев усмехнулся:
— Вот-вот. Работать опять будем мы, а вся слава достанется Усамбиеву, что сильно укрепит как
Подал голос Мулдашев:
— Но за это нам и платят, Нурпаша! Ты же сам все обговорил с Алимханом!
— Да. Нам платят. Крохи, львиную долю забирая себе! И деньгами, и почестями! И с этим надо кончать. Причем кончать немедленно!
Вновь заместители переглянулись.
Хаджимурадов проговорил:
— Я не понимаю тебя, брат.
Нурпаша ответил:
— Я предлагаю использовать полученное задание как начало акции «Халифат» против Усамбиева. И привлечь для этого Висхана Ризоева, у которого, несмотря на должность в «правительстве» Алимхана, свои интересы в общем деле борьбы с неверными. Он давно мечтает сесть в кресло Усамбиева. Вот мы и поможем ему в этом. Но для достижения конечной цели мы должны выйти на задание против российского министра. Но выйти так, чтобы об этом стало известно ФСБ!
Мулдашев переспросил:
— ФСБ? Но это же… Главарь «Халифата» не дал договорить заместителю:
— Да, Вахид! Ты можешь называть это предательством, ведь именно это ты хотел сказать? Но то, что я предлагаю, не является предательством. Это вынужденная мера, позволяющая нам обеспечить легенду ликвидации Усамбиева российскими спецслужбами, что снимет все подозрения с нас. Но перед этим я должен узнать, согласны ли вы вместе со мной выступить против Алимхана? Чтобы, уничтожив Усамбиева, вместо него использовать Ризоева, но не как нового председателя «правительства», а как председателя «Халифата» в Кунире. «Халифата», который заменит собой сборище зажравшихся паразитов на реально действующую силу, способную эффективно продолжать войну против России.
И Хаджимурадов, и Мулдашев, немного подумав, ответили положительно:
— Да, Нурпаша, согласны!
Гулаев остался доволен решением заместителей, хотя понимал, что другого выбора у них просто не было. Если кто-то из них не согласился бы, то уже в Чечню не вернулся, оставшись гнить в саду этой усадьбы. Главарь организации облокотился о столик:
— А теперь, братья, слушайте конкретный план наших совместных дальнейших действий.
Говорил Гулаев около часа. И с каждой минутой его заместители все яснее понимали, насколько коварно и точно рассчитал план начальник.
Вопрос задал Мулдашев:
— Значит, я должен буду выслать своих людей в Некрасовск, зная, что обратного хода им нет?
Гулаев спокойно подтвердил:
— Да. Мы должны пожертвовать исполнителями акции на Волге, а также человеком из Некрасовска.
— Но спецназ вряд ли будет уничтожать их на месте. Напротив, русские наверняка постараются взять их живыми. И тогда пленные наверняка расскажут, кто их послал. Назовут мою фамилию. А спецслужбам известно, что я связан с тобой.
Гулаев продолжал оставаться совершенно спокойным:
— Ну и что? Да, исполнители, если их возьмут живыми, назовут тебя, это несомненно. Но ранее русские узнают, что акцию планировал я. Да, ФСБ будет знать, КТО пытался организовать террористический акт. И это то, что нам нужно. Мало того, после «срыва» нашей операции на Волге я сброшу в российские СМИ информацию о том, что
Гулаев взглянул на Хаджимурадова:
— Ты, Азим, до завтра останешься здесь. С утра связываешься с полковником Зинченко и сбрасываешь ему информацию по готовящейся диверсии, в подробности не вдаваясь. Сообщив лишь то, что я намерен забросить в район Некрасовска спецгруппу для подрыва моста, по которому одиннадцатого июня должен проследовать в Приволжье кортеж российского министра обороны. Все! Остальное тебе якобы неизвестно. А сдаешь ты своего босса ради того, чтобы русские взамен помогли тебе выйти из войны. Отметь, что после акции желал бы войти в контакт с руководством ФСБ. Мол, тебе есть что рассказать о силах сопротивления при определенных, естественно, гарантиях и безопасности, и материального вознаграждения. Сейчас эта практика имеет место, вот и выступишь предателем! И не морщись. Ты же выполняешь приказ. Зинченко, скорее всего, потребует свои деньги. Скажешь ему, чтобы нашел повод выбраться в свой штаб округа, поселиться в городе, в гостинице, и ждать вызова для передачи ему гонорара за прежнюю работу. После сеанса связи, ближе к вечеру отправишься в Ростов, получишь у ломбардщика обещанную Алимханом сумму. Утром в субботу встретишься с Зинченко, передашь ему пятнадцать тысяч баксов плюс еще штуку в виде процента за просрочку платежа. Подтвердишь информацию о планируемой диверсии в том же объеме, что и по связи. Передашь Зинченко приказ прощупать армейские каналы перевода денег. Он как-то заикнулся о начфине какого-то корпуса: мол, тот может организовать скрытый канал перекачки в Чечню любых сумм из любого банка. Если это так, то пусть обрабатывает начфина. Нам скоро будет очень нужен левый канал. Пусть Зинченко не торгуется, его доля также будет заложена. Но о ней разговор лично со мной после проведения акции и в случае вербовки начфина.
Глава 3
Суббота, 14 мая 2005 года. Москва
Звонок на сотовом телефоне майора Сургина раздался в десять утра, когда он прогуливался с женой по Пятницкой. Рите скоро предстояло рожать.
Достав из накладного кармана специальную спутниковую станцию, закамуфлированную под сотовый телефон и имеющую режимы как обычной мобильной связи, так и радиостанции, Андрей увидел на дисплее букву «П». Следовательно, звонил Потапов – начальник управления и единственный шеф Сургина с Павловым – и говорить можно было, не включая специальную станцию.
— Да, Николай Викторович?
— Здравствуй, Андрюша!
— Извините, здравия желаю, генерал!
— Как дела? Как Рита?
— Спасибо, нормально, вот сейчас на прогулку вышли.
— Прогулка это хорошо, особенно для супруги. Твоей когда рожать?
— В июне примерно.
— Вы с Павловым словно сговорились. В один год решили отцами стать.
— И что в этом странного?
— Да нет, ничего. Вот только, боюсь, Андрюша, твоей супруге придется рожать в отсутствие мужа. Естественно, управление ее одну не оставит. Надо будет, бригаду медиков на квартире поселим, но тебе придется покинуть Риту.