Последний солдат Империи

Щелоков Александр Александрович

Курода поднялся, встал на ноги пощупал живот. Он сильно болел, но был цел.

Для надежности дав еще одну очередь, капрал подобрал винтовки и поднялся на скалу. Он видел, как от берега отвалил и, пеня воду, к авианосцу помчался катер.

Первой в перекрестье прицела винтовки попал затылок полковника. Сделав выстрел, Курода прицелился в рулевого.

Катер, потеряв управление, повернул вправо, описал крутую дугу и врезался в прибрежные скалы. Облако дыма заволокло место удара…»

***

От причала «Киевский» первый теплоход отходил в десять тридцать. В девять утра

Русаков сидел в «стакане» рядом с милиционером, который регулировал движение. Он видел, как в десять вдоль парапета прошел толстячок, домашний, уютный. Гаррисон изучал обстановку. На пристани ничего подозрительного не наблюдалось. Теплоход ждала группа школьников с учительницей и супружеская пара пенсионеров. Купив билет, Гаррисон ушел. Он снова появился на причале за минуту до отплытия.

Русаков увидел американца сидящим в одиночестве на корме. Подошел, спросил:

— Сэр, вы не против, если я сяду рядом?

— Садитесь, — вяло шевельнул плечом Гаррисон.

— Я полковник Русаков. Прошу прощения, что выбрал такой метод знакомства. Но у меня не было иного варианта. В прошлом месяце в Нью-Йорке погиб мой старый товарищ.

— Извините, полковник, вы читаете сводки городских происшествий? Люди гибнут и в Нью-Йорке и в Москве каждый день. Молодые и старые. Женщины и мужчины. Кстати, кого вы имели в виду?

— Сергея Васильевича Кононова.

— Я слышал. Об этом даже писали в наших газетах. Полковник Дымов, я прав? Но что его смерть доказывает?

— Что она доказывает, я надеюсь, вы расскажете мне сейчас.

Гаррисон рассмеялся.

— При всем вашем нахальстве, полковник, вы наивный человек. Почему вы решили, что я что-то вам расскажу? Вам не кажется, что я не сделаю этого по многим причинам. Главная среди них — я ничего не знаю. Дымов умер в Нью-Йорке, я сейчас живу в Москве. Верно?

— Хорошо, мистер Гаррисон. Дымов был моим другом. Поэтому обстоятельства складываются так, что мне придется убить вас. Ради бога, не пугайтесь. Нож в ход я пускать не стану. Я убью вас куда менее приятным для американца способом. Я сделаю так, что вы потеряете лицо как разведчик и не получите тех долларов, которые рассчитываете получить на старость…

Теплоход проплыл под мостом Окружной железной дороги. Слева заблестели купола Новодевичьего монастыря.

— Может, нам прекратить этот разговор? — высказал предположение Гаррисон. — Или продолжить его в присутствии консула Соединенных Штатов? Вы мне начали надоедать. Я сейчас уйду и учтите, мой скальп вы никогда не получите.

— Мне и не нужен ваш скальп, мистер Гаррисон. Если бы это было по-иному, мы бы уже давно устроили с вами разборку где-нибудь в темном месте. Как говорят: зуб за зуб. Лучше взгляните сюда…

Русаков положил на колени американца три фотографии.

— Узнаете? Госпожа Флоу — кажется, так вы называется свою супругу, оставаясь наедине? Так вот, это она вынимает закладку агента из тайника. А вот еще. И еще… Кстати, все это вы можете оставить себе на память. Будет что показать внукам Полю и Филу.

Американец, поколебавшись, быстрым движением руки оттолкнул фотографии.

— Спасибо. Я не любитель такого рода картинок. Так чего вы хотите?

— Крайне мало, сэр. Насколько я знаю, в ближайшее время вы собираетесь покинуть Москву. Говорят, вас ждет новая

должность. Так вот я искренне хочу, чтобы вы ее получили. Но для этого сдайте мне Лялина. Без отсрочек и отговорок. Прямо сейчас. Здесь.

— Лялин? Кто это?

Гаррисон сделал непонимающие глаза.

— Браво! Браво, сэр! Вряд ли кто из современных американских актеров сыграет невинность так убедительно. Вы сорвали аплодисменты. Браво! А теперь по делу. Полковник Лялин из ГРУ возглавлял резидентуру, работая в отделении Аэрофлота в Оттаве. Вы в это время… Да что рассказывать. Оба мы — профессионалы. Лялин — у меня в руках…

— Тогда берите его, — ехидно улыбаясь, предложил Гаррисон.

— Вы никогда не решаете шахматных задач? — неожиданно спросил Русаков. — Зря. В двухходовках немало очарования. Я подготовил такой этюд. Уже сегодня вечером Лялин узнает, что его ведут мои люди. Завтра, будьте уверены, в «Русаме» прозвучит сигнал тревоги. Или для тревог есть иной канал? Агент Икс запросит помощи. Ваше начальство обеспечит ему отход. Мы мешать не станем. В Штатах или куда там нацелится ваш подопечный он получит оклад и чековую книжку. Какое-то время спустя осведомленный журналист в одной из крупных газет тиснет статейку. В ней он докажет, что последние материалы, переданные Лялиным некому мистеру Гаррисону из посольства Штатов через его супругу Флоу, были сфабрикованы в контрразведке на Лубянке. Я не завидую, мистер Гаррисон, ни вам, ни Лялину.

— Что вы хотите?

— Сдайте Лялина. На горячем.

— Я не могу этого сделать. Для профессионала…

— Для профессионала слова «не могу сделать» не существуют. Если они произнесены, меняйте профессию. Вернетесь в посольство и сразу пишите рапорт шефу.

— Черт вас побери! — Гаррисон стукнул кулаком по подлокотнику деревянного кресла. — Черт вас побери!

Русаков сочувственно вздохнул.

— Лучше сказать «черт нас побери». Именно нас, профессионалов. Кто виноват, что сановные говнюки заставляют разведчиков копаться в дерьме, а чуть заметят, что руки запачкали, сразу открещиваются от всего?

Они помолчали. Первым нарушил тишину Русаков.

— Я повторяю, мистер Гаррисон. Мне не нужен ваш скальп. Отдайте Лялина.

— Где гарантии, что после этого вы не возьметесь за меня со всей силой, чтобы вытащить скелет из моего тела?

— Слово русского офицера, сэр. Об этой встрече не знает никто — ни мои начальники, ни подчиненные. И причина одна — я не хочу подставлять вас. Мы всегда противостояли друг другу. Это верно. И вряд ли станем друзьями. Придут другие — противостояние продолжится. Но среди нас и вас есть говнюки. Такие, как Лялин. Я его уничтожу. Это зараза, вирус. Подлая плесень нации. Ее позор…

Теплоход, сделав петлю на Москве-реке, возвращался к начальной пристани. Беседа профессионалов была долгой и нервной.

— Учтите, Гаррисон, об аресте Лялина сведения никуда не просочатся. Его внезапное исчезновение не создаст вам трудностей.

— Может и создать.

— Не беспокойтесь. Все будет сделано так, что тень на вас не ляжет. Надеюсь, ваша жена доложила, что не могла вчера изъять закладку по объективным причинам? Это хорошо. Сегодня она ее может забрать. Там нет правды, я вас заранее предупреждаю. Но неправда весьма точная. Вам она опасностью не грозит…