Последний солдат СССР
Шрифт:
– И что шпана? Оставит это без ответа?
– в глазах майора заиграли веселые огоньки.
– Пока ничего не делают, хотя брызги словесного поноса летят во все стороны, и угрозы 'разобраться' в их среде присутствуют, но все как-то неконкретно, одни, как они говорят 'понты', - ухмыльнулся Ануфриев, - разрешите, я продолжу?
Николай Петрович едва заметно кивнул.
– Было еще несколько зафиксированных нами случаев. В двадцатом общежитии на Маяковского, члены клуба, утихомирили и связали пьяного работягу, избивающего жену и ребенка из-за бытового конфликта. Был вызван наряд милиции, возбуждено уголовное дело. Парням из 'Знамени' вынесена
– Прямо тимуровцы какие-то, - усмехнулся Николай Петрович, - а как вообще узнали, что ребята из 'Красного Знамени'? У них что, это было крупными буквами на лбах написано?
– Просто мой человечек, был недалеко от парней. Слышал, как они тренировку в клубе обсуждали, - пояснил капитан.
– Хорошо, твое мнение по всему вышеизложенному, - майор впился глазами в подчиненного.
– Ну пока ничего плохого не вижу, - пожал плечами Анофриев, - ребята помогают ветеранам, инвалидам и детдомовцам, следят за порядком, воспитывают молодежь. Все нормально.
– Ты дурак или только прикидываешься?
– лицо Николая Петровича начало наливаться кровью, - На наших глазах создается массовая организация с элементами военной и специальной подготовки своих членов. Сейчас в ней состоит полтысячи человек - молодых, энергичных и инициативных юношей и девушек. А будет еще больше. Они успешно собирают вокруг себя молодежь, влияют на умы, готовят послушных, крепких и подготовленных бойцов. Ты представляешь, если мы за чем-то не уследим? Схлестнутся они, например, с местной шпаной, и устроят массовое побоище. Это правда, прерогатива милиции, но и к нам будут вопросы, почему не уследили и не проконтролировали. Но это еще не самое страшное.
Ты знаешь настоящие цели 'Красного Знамени'? Кто так профессионально и умело взялся за дело? Отставной вояка? Очень сомневаюсь. Его максимум бы хватило на создание небольшой секции-кружка. А здесь чувствуется размах и грамотный подход настоящих специалистов. Продумано все до мельчайшей детали. Чего хотят добиться, те, кто стоят за Зориным? Можешь ответить на эти вопросы?
Крепыш благоразумно промолчал.
– Вот то-то и оно, - майор помолчал, секунду остывая, - не дай бог, что-то мы упустим, может начаться такой звездопад, что вместе поедем в Сибирь к чукчам с антисоветизмом бороться, я - старшим, а ты младшим лейтенантом. Это еще в лучшем случае. Могут и с позором выгнать из органов и партии. Нам дали все возможности для работы, но и спрашивать в случае чего будут по полной.
– А может быть и по-другому, - хищно улыбнулся уголками губ Николай Петрович, - за хорошо проделанную работу и своевременное раскрытие провокации империалистов, решивших под прикрытием военно-патриотического клуба создать антисоветскую организацию, можем и на повышение пойти с переездом в столицу.
– Да ведь пока они ничего плохого не делают, наоборот, - попробовал возразить крепыш, но под злым взглядом начальника, отвел глаза.
– Ты мне тут адвокатом не работай, - широкая ладонь майора гулко хлопнула по полированной столешнице, - мне это 'Красное Знамя' здесь не нужно в любом случае. Жили спокойно без этого клуба, и еще как-нибудь проживем без лишней суеты и нервотрепки. Лучше
После небольшой паузы, убедившись, что капитан готов внимательно воспринимать информацию начальник продолжил:
– Ко мне приезжал Приходько. Думаю не нужно напоминать кто это такой?
– Не нужно, - согласился крепыш, - кто же не знает секретаря райкома партии.
– Так вот Николай Яковлевич очень обеспокоен. Дело в том, что Морозов помог в открытии 'Красного Знамени' по его просьбе. А к Приходько предварительно позвонил подполковник Шелестов, и попросил посодействовать в этой полезной инициативе. Занималось бы там человек пятнадцать-двадцать, секретарь райкома бы даже не почесался. А такой размах работы 'Знамени' его самого сильно встревожил. Пока ничего особенного, но он очень просил меня присматривать за этими ребятами, и в случае чего докладывать ему лично.
– Идем дальше, - майор ухмыльнулся, - получается, открытию клуба активно содействовал уже упомянутый тобой подполковник Александр Константинович Шелестов - личность в нашем городе известная и уважаемая. Его отец - генерал-лейтенант Константин Николаевич - очень большой человек в столице со связями на самом верху. А сын - Алексей Шелестов, ученик 10-А класса, несмотря на возраст, назначен заместителем Зорина в 'Красном Знамени'. Все бы ничего, но почти месяц назад на товарища подполковника пришла анонимка, обвиняющая его в антисоветизме. Сигнал не подтвердился, хотя особисты в части много интересного накопали. И вопросы кое-какие появились. Теперь давай представим, в качестве предположения, что анонимка правдива. Ты понимаешь, какой клубок мы можем размотать, и какие перспективы перед нами открываются?
– Понимаю, - подобрался крепыш.
– Ну раз понимаешь, иди, работай. Только пока никаких особых действий не предпринимай. Собирай любую информацию на клуб, попробуй накопать компромата по максимуму, заставь своих человечков активно шевелиться. Съезди в 'Знамя', пообщайся с Зориным и Шелестовым-младшим, предложи помощь и поддержку им в этом благом, - майор чуть усмехнулся уголками губ, - начинании. Завяжи с ними отношения. Попробуй подружиться, настолько, насколько это возможно. Зорин - матерый волчара, а вот мальчишку можно попробовать расколоть и завербовать. Это было бы отлично. Так что присмотрись к нему.
И еще раз повторяю, без моего приказа никаких провокаций и активных действий. Пока только сбор всей информации по максимуму. Своими человечками пользуйся, хотя они навряд ли что-то очень интересное расскажут. Лучше наладь агентурную работу среди ближайшего окружения Зорина и Шелестова. Думаю, ты и сам знаешь, что и как делать. Задача ясна?
– Ясна, товарищ майор.
– Тогда приступай к работе, - сухо произнес Николай Петрович, - я тебя больше не задерживаю.
* * * * *
ЭПИЛОГ
17 октября 1978 года. Среда.
Холодный ветер игриво теребит лацканы куртки, стараясь проникнуть под одежду, и резко затихает, притаившись. Сухие листья вместе с волной мутной пыли взметаются вверх, и плавно оседают на мостовую, замирая до следующего порыва. Нахмуренное темно-серое небо постепенно сменяется чернеющими сумерками наступающего вечера.
Стою на остановке, возле столба, нетерпеливо посматривая на черный циферблат 'Командирских'. Секундная лимонно-желтая стрелка активно скачет по делениям, отсчитывая мгновения.