Последний сон
Шрифт:
– Человек, который не умеет плавать, – звучит его громогласный голос, – не стал бы подвергать себя такой опасности. По словам матери погибшей и её окружения, Сьюзет была счастлива, говорила о планах на будущее, что хочет детей, мечтает переехать в Англию и поступить в театральный колледж. Стоит ли рассматривать версию о самоубийстве? – он окидывает взглядом присутствующих и продолжает, – Оборвалась жизнь молодой девушки, которая вовсе не планировала покидать нас так рано. Как же она могла оказаться в середине озера, в самой глубокой его точке, да ещё и в стоячей воде? Я думаю, ответ очевиден. Её туда затащили, – прокурор делает секундную паузу, – И это сделал тот, кто хорошо умеет плавать. Также, по словам Мистера Кеннета Адиссона…
Я
– … Дакота Хейз была на озере вместе с погибшей Сьюзет Бранч.
Эти слова обрушиваются на меня мертвым грузом. Я смотрю в вправо – в сторону адвоката. Рядом с ним появляется молодая белокурая девушка с твердым как сталь взглядом. Мама.
– Мистер Адиссон утверждает, что в момент, когда тело погибшей вытаскивали из озера, его взгляд упал на волосы подсудимой Дакоты Хейз. Они были влажными, как после недавнего купания. Несколько очевидцев, которые присутствовали во время спасательной операции, подтвердили его слова – их показания задокументированы на странице пятьдесят восемь. Обращу ваше внимание на то, что тело погибшей пробыло в воде чуть меньше часа. Установлено, что подсудимой не было дома между четвертью двенадцатого и половиной первого. Также по словам учителей центральной школы Эхо, подсудимая считалась одной из лучших пловчих в старшей школе. Это в нашем деле является одним из главных доказательств. И мне есть, чем его дополнить: Дакота Хейз ненавидела Сьюзет Бранч и всячески нарушала её покой. А причина тому – ревность. Обе девушки были неравнодушны к Кеннету Адиссону, а он, в свою очередь, выбрал вовсе не мисс Хейз. Ваша честь, я предоставил суду весомое доказательство, а также мотив, которым руководствовалась подсудимая. Прошу признать Дакоту Хейз виновной в убийстве первой степени и назначить ей наказание в виде пожизненного заключения.
Прокурор проходит на своё место, и адвокат Роберт Баркер поднимается со стула, поправляет пиджак и выходит из-за стола.
– Это правда, что мисс Хейз была на озере в тот день, – говорит он.
Лицо его напряжено, он постукивает указательным пальцем по бедру и оглядывает зал с опаской, словно ждёт, что его прервут и закидают тухлыми овощами. Но он старается не подавать виду – стоит прямо, не опуская головы.
– Причем одновременно с погибшей девушкой. Но они были там не одни. Подруги мисс Хейз – Грейс Бейли и Линнет Миллер – тоже купались в том озере. Они утверждают, что Дакота Хейз после небольшой перебранки с мисс Бранч ушла вместе с ними и всё время находилась в поле их зрения. А погибшая же была цела и невредима, когда они видели её последний раз. С вашего позволения, я хотел бы пригласить их в качестве свидетелей.
Девушки, сидящие передо мной, встают и направляются к трибуне.
– Клянётесь ли вы говорить правду и только правду…
Я пропускаю два абзаца и читаю заключение:
Дакота Хейз освобождена под залог.
Я выныриваю из этой статьи и жадно глотаю воздух, словно последние несколько минут провела под толщей воды. Я играла у этого озера в детстве. Родители моих друзей, которые живут в Эхо, сердились, когда видели нас рядом с озером, хотя никто даже не заикался о том, чтобы кинуться плавать – там слишком глубоко. Видимо, жители деревни до сих пор не забыли про утонувшую девушку, и воспринимают озеро Эхо как монстра, который в любой момент может утащить на дно. Всё могло бы обрести смысл теперь, но я сбита с толку пуще прежнего.
Папа выступал свидетелем в суде, где подсудимой была мама. И причиной тому – убийство молодой девушки. По словам прокурора, отец был в отношениях вовсе не с моей матерью, а с погибшей Сьюзет Бранч. К тому же, свидетельствовал против мамы в деле об убийстве. Как получилось, что они поженились и создали семью, если, согласно этой статье, мои
Закрываю газету и замечаю под заголовком черно-белую фотографию с места происшествия. Я торопливо пролистнула её, когда искала статью. Огромный дуб, расположенный у самого основания озера, толпа людей, обступающая человека, который держит в руках чьё-то безжизненное тело. Качество снимка довольно низкое, потому разглядеть лица почти невозможно. Не могу определить, где именно на фотографии мои родители, но с точностью скажу, что бездыханное тело принадлежит Сьюзет Бранч. Где-то я уже слышала это имя. Сьюзет. Кажется, из уст отца. Это не укладывается в моей голове, реальность оказалась хуже, чем я предполагала. Я кладу газету обратно и спешу убраться отсюда прежде, чем кто-нибудь поймает меня за этим занятием. Тихо возвращаюсь в свою комнату и запираю дверь.
Если детектив Дархам надеялся, что после прочтения в моей голове настанет порядок, и я преподнесу ему ценную отшлифованную информацию, то он глубоко ошибался. Такой каши из противоречий в моей голове не было никогда.
Мой взгляд невольно падает на сумочку, которую я швырнула на кровать. Из нее выпала синяя визитка, которую дал мне детектив. В два шага я оказываюсь у кровати и беру её с намерением порвать, но мои пальцы вдруг нащупывают какие-то неровности на обратной стороне. Переворачиваю визитку. На ней крупными буквами нацарапано:
УБИЙЦА В ВАШЕМ ДОМЕ
Дрожь в руках приходит как что-то само собой разумеющееся. Я смотрю на надпись и сминаю это послание, как и свою последнюю надежду на спокойную жизнь.
Глава 11
Солнечные лучи пробиваются сквозь небольшое пространство между шторами, время от времени меняя угол падения. Проходят минуты, часы. Уже, наверное, обед, а я даже не выходила завтракать. Тело побаливает от избытка сна, но сил встать у меня нет. Рядом на полу лежит медицинская энциклопедия. Вчера я решила прочитать об утопленниках; что с ними происходит в воде и можно ли спасти того, кто долго пробыл без кислорода.
В воде человек может сделать лишь два или три вздоха, при этом биться в судорогах от адской боли. Сюзет Бранч провела под водой около часа, а мозг утонувшего погибает через пять минут. Её невозможно было спасти, за такое время погибает не только мозг, но и тело.
Я столько лет пыталась выведать хоть что-то у родителей, узнать о наших родственниках, услышать историю нашей семьи, начиная с прабабушек и прадедушек, но вчерашний день омрачил все мои наивные стремления. Мне хочется отмотать время назад и сделать так, чтобы я никогда не брала в руки эту газету. Но пути назад уже нет – я запустила механизм, готовый зажевать целиком, попробуй только его остановить.
В дверь стучат. Я чуть приподнимаюсь и откидываюсь на спинку кровати.
– Я приготовила тебе обед, Дел, – говорит Дженис, просунув голову в дверной проём.
– Я не голодна.
Сестра проходит в комнату и садится на кровать. Я же накрываюсь одеялом с головой.
– Знаю, из-за чего ты грустишь. Я уже поговорила с Приамом. Он сказал, что отвезёт нас на могилу отца, как только достанет бензин.
Я стягиваю одеяло с лица.
– Правда?
– Да! – улыбается Дженис. – Может быть, даже сегодня. Но с одним условием…
– Съем я твой завтрак, – говорю я, – Голодной не останусь.
– Вот и прекрасно, – она встаёт. – Я приготовила крем-суп из моллюсков. Всегда мечтала это сделать! Жду тебя внизу – мне нужен твой отзыв.
Я закатываю глаза. Практически во всех Дженис видит потенциальных дегустаторов. Как-то раз в детстве я поздно пришла домой, а сестра застала меня с поличным. За исполнение просьбы не говорить маме, она заставила меня испробовать все разновидности приготовленных ей пончиков. После мне было так плохо от количества съеденного, что я не могла выпить даже воды.