Последний SOS «Вольтурно»
Шрифт:
Капитан порта, поднявшись на борт «Роддама», с трудом узнал Фримана. Вид у него был поистине страшен: волосы на голове обгорели, лицо покрылось волдырями, кожи на кистях рук не было, из-под обгоревших рукавов сюртука зияли раны.
Именно от Фримана жители Сент-Люсии узнали об извержении вулкана и гибели Сен-Пьера. Власти порта пытались связаться с Сен-Пьером по телеграфу, но он не действовал. Потом выяснилось, что подводный кабель оборвался в результате землетрясения, так как морское дно близ погибшего порта опустилось со 100 до 500 метров.
8 мая 1902 года командир французского крейсера «Сюше» Ле Бри отправил в Париж следующую депешу по телеграфу: «Только что вернулся из Сен-Пьера. Город полностью уничтожен огнем, который обрушился на него сегодня около восьми часов утра.
10 мая английская газета «Таймс» в первом заголовке первой полосы констатировала печальный факт: Сен-Пьер со всем населением и судами, стоявшими в порту, полностью уничтожен в результате извержения вулкана.
Из-за отравляющих газов, которые выделялись при извержении Пеле, спасатели только на третий день смогли попасть в Сен-Пьер. Их взорам предстала ужасная картина.
Город лежал в руинах, погребенный под слоем вулканического пепла и лавы. Единственным уцелевшим зданием оказался городской собор. Стрелки его башенных часов показывали время, когда оборвалась жизнь города, — без десяти минут восемь.
Случай с пароходом «Роддам» в хрониках аварийных происшествий на море по разделу «Непреодолимые силы стихии» считается уникальным. Поистине это происшествие ни с чем не может быть сравнимо. Подвиг капитана Фримана, спасшего свою команду и судно с грузом, не остался незамеченным в его стране. Еще в госпитале ему вручили приглашение приехать в Лондон и явиться в страховую корпорацию Ллойда. Он был награжден самым высоким знаком отличия для моряков торгового флота Великобритании — медалью Ллойда за героизм, проявленный при спасении человеческой жизни на море.
Рыбы-торпеды
Незадолго до окончания второй мировой войны английский танкер «Барбара» совершал очередной рейс через Атлантику — из Нового Орлеана в Ливерпуль. Был ясный день, ярко светило солнце, дул легкий норд-ост, и океан безмятежно катил свои волны. Судовые часы показывали около двух часов пополудни, когда с левого крыла ходового мостика «Барбары» раздался отчаянный крик впередсмотрящего: «Торпеда! С левого борта торпеда!» Вахтенный штурман танкера, увидев чуть позади траверза на темно-синих волнах прямую, как стрела, линию пенистого следа, приказал рулевому положить руль на правый борт и дал сигнал боевой тревоги. Матрос со всей силой завертел штурвал, и, когда танкер начал делать поворот вправо, штурман, посмотрев на пенистый след торпеды, уже знал, что она пройдет мимо по левому борту. Но торпеда внезапно отвернула влево и, описав плавную дугу, снова понеслась в борт «Барбары». Штурману показалось, что скорость ее увеличилась. В синих водах океана почти у самой поверхности он ясно видел отливающее сталью продолговатое тело торпеды. «Это человек-торпеда. Кайтен… Все кончено! Смерть! — пронеслось у него в мозгу. — Еще мгновение — оглушительный взрыв, ослепляющая вспышка пламени, и вода адским потоком хлынет в пробоину…»
Но ничего подобного не случилось. Все, кто в это время находился на мостике «Барбары», но чувствовали, что корпус танкера потряс сильный глухой удар. Когда застопорили машину и судно остановилось, по левому борту, чуть позади ходового мостика, в воде увидели белый бурун. Огромных размеров рыбина молниеносно, изгибаясь то влево, то вправо, со страшной силой била в воде серповидным хвостом. Это была гигантская меч-рыба. Она атаковала танкер и, пробив его стальную обшивку своим острым носом, застряла в ней и теперь пыталась освободиться. Через две-три минуты рыбина все же сумела выдернуть меч из пробитого борта, стремительно бросилась в сторону и, снова описав дугу, еще раз устремилась на танкер. На этот раз ее меч пробил борт «Барбары» в другом месте, ближе к носу. Но освободиться теперь ей уже не удалось. Моряки танкера сумели накинуть на ее хвост затяжную петлю из стального троса, и, пока рыбина билась у поверхности воды, капитан «Барбары» дважды попал из своего кольта ей в голову. Когда эту рыбу-торпеду вытаскивали на борт, меч ее обломился и остался торчать из пробоины.
Происшествие с «Барбарой», безусловно, достойно того, чтобы попасть в рубрику «Невероятные случаи на море», оно действительно выглядит невероятным, но не единично. Достаточно сказать, что уже более 120 лет у Британской морской страховой корпорации «Ллойд» существует пункт принятия риска под названием «повреждение обшивки судна в результате нападения меч-рыбы». Он у страховщиков Ллойда появился не случайно.
Капитан американского клипера «Дредноут» — одного из самых быстроходных парусных судов своего времени — предъявил в 1856 году комитету Ллойда иск о выплате его страхового возмещения за порчу застрахованного груза (200 тонн чая). В своем заявлении капитан утверждал, что на переходе с острова Цейлон в Лондон его судно подверглось нападению меч-рыбы, что в результате удара ее меча, который пробил медный лист обшивки и сосновую доску толщиной почти 8 сантиметров в борту клипера ниже ватерлинии, образовалось отверстие диаметром в один дюйм (25,4 мм), что привело к порче груза.
Сначала агенты Ллойда наотрез отказались выплатить американцу страховое возмещение, сославшись на компетентное мнение своих экспертов, что, мол, «клипер получил в борту пробоину, коснувшись грунта». Но капитан «Дредноута» продолжал настаивать на своем. Наконец дело было передано в арбитражный суд, эксперты которого, тщательно осмотрев судно в доке, пришли к единодушному мнению — ровное и почти круглое отверстие в борту судна сделано мечом рыбы. Страховщикам пришлось выплатить несколько сот фунтов стерлингов возмещения за порчу груза. Но чтобы, как говорится, сохранить свое лицо и не оскандалиться, Ллойд тогда и ввел новый пункт в своем страховом полисе — «повреждение обшивки судна в результате нападения меч-рыбы».
После случая с танкером «Барбара» очередное нападение меч-рыбы на судно зафиксировано в 1948 году. На этот раз была атакована американская четырехмачтовая шхуна «Элизабет». Произошло это днем, на подходе судна к Бостону близ мыса Код. Экипаж шхуны видел, как огромная рыбина, «заняв исходную позицию», начала свой стремительный бросок. С каждой сотней метров скорость ее возрастала. Удар меча пришелся в носовую часть судна. Рыба вошла внутрь корпуса шхуны по глаза. Выдернув меч и освободившись, она уже не возобновляла атаки. В образовавшуюся пробоину начала поступать вода, и, чтобы шхуна не затонула, пришлось включить помпы. Когда «Элизабет» пришла в Бостон и стала в док, выяснилось, что доски обшивки не только были пробиты, но и сломаны силой удара.
В 600 милях к юго-западу от Ливерпуля нападению меч-рыбы подвергался в 1956 году английский эскадренный миноносец «Леопард». Меч-рыба, которая осталась непойманной, сумела трижды ударить в борт и в трех местах пробить стальную обшивку корабля. Для заделки пробоин англичанам пришлось спускать за борт водолаза.
Возможно, что скептически настроенный читатель усомнится в достоверности вышеизложенных фактов. «Как же так получается, — может спросить он, — чтобы современный военный корабль, спроектированный и построенный из стали для морских сражений, так легко пробивался носом рыбы?»
Действительно, какова же сила удара атакующей меч-рыбы?
Английский ихтиолог Норман в своей интересной книге «История рыб», первое издание которой вышло в Лондоне в 1963 году, по этому вопросу приводит высказывание профессора Грея. Он пишет: «Если меч-рыба весом 270 килограммов, плывущая со скоростью 10 миль в час (18,5 км/час), ударит в борт судна, то до момента остановки (от удара) она пройдет всего 1 метр, а средняя сила удара составит 1/3 тонны. Причем этот удар придется целиком на кончик меча площадью всего один квадратный дюйм (6,45 кв. см).