Последний спартанец. Разгромить Ксеркса!
Шрифт:
«Друзья! – заявил Павсаний военачальникам союзных отрядов. – Нам незачем прятаться за стеной на Истме, коль боги даруют нам удачу в войне с персами. Мы не станем дожидаться зимних дождей, которые вынудят Мардония опять отступить в Фессалию. Самое достойное для нас – это встретиться с варварами в открытом поле и разбить их в честном сражении!»
Воинственный пыл Павсания передался всем союзникам. Видя, что спартанцы рвутся в битву с персами, союзники не хотели отставать от них. Покинув стан под Коринфом, эллинские отряды, ведомые спартанцами, миновали гористый Истмийский перешеек и прибыли в Аттику.
Узнав, что общегреческое воинство расположилось станом
Священный город Элевсин, как и Афины, был дотла разорен персами. В Элевсине Павсаний вновь принес щедрые жертвы богам. И опять выпали счастливые знамения, по словам жрецов.
Мардоний увел свое войско из опустошенной Аттики за несколько дней до появления здесь общеэллинского войска во главе с Павсанием. Персы разбили стан на беотийских равнинах, удобных для действий их многочисленной конницы.
Павсаний без промедления выступил из Элевсина в Беотию. Перевалив через горную гряду Киферон, эллинское войско спустилось в долину реки Асоп, сделав остановку близ городка Эрифры. В этом месте пролегает дорога, пригодная для повозок, тянувшаяся из Аттики в беотийский город Платеи. С горного плато, где раскинулись Эрифры, открывался захватывающий вид на широкую речную низину, на обрамлявшие ее с северо-запада гряды зеленых холмов. Виден был отсюда и огромный стан персов на возвышенности за рекой, до него было очень далеко, поэтому оттуда лишь смутно долетало ржание коней, доносимое ветром. Гигантский шлейф дыма от множества вражеских костров растянулся в небесах, напоминая грязно-серые рваные облака.
Поднявшись на горный выступ на окраине Эрифр, Павсаний долго вглядывался в далекое море огней, разлившееся за рекой Асоп, чьи воды окрасились розовато-багряным цветом от лучей заходящего солнца. Опираясь на древко копья, Павсаний то раздувал ноздри, словно лев, учуявший добычу, то начинал беззвучно шевелить губами, как жрец, мысленно общающийся с богами.
Помимо двоих телохранителей рядом с Павсанием находились Еврибиад и Ламприск.
Оглянувшись на них, Павсаний спросил:
– Что скажете, друзья? По-вашему, сколь велико войско Мардония?
Еврибиад задумчиво пошевелил выгоревшими на солнце бровями. Он не спешил с ответом, размышляя.
Ламприск же ответил, не раздумывая:
– Ты же видишь, Павсаний, что костров в лагере Мардония как звезд на небе! Персы превосходят числом наше войско раза в три, не меньше. Ты поступил крайне неразумно, покинув неприступные позиции на Истме. Я уже не говорю о том, что это нарушение приказа эфоров… – Ламприск опустил глаза. – По-моему, правильнее будет отступить обратно на Истм, пока не поздно.
– Еще чего! – Павсаний направился к тропинке, ведущей с горного утеса вниз, на плато. Задержавшись подле Ламприска, он с усмешкой добавил: – Когда я был мальчишкой, то мечтал добросить до звезд свое копье. Похоже, скоро исполнятся мои детские мечты!
– А мне думается, немногие из нашего войска смогут унести отсюда ноги, – пробурчал себе под нос Ламприск, последовав за Павсанием по узкой козьей тропе.
После ночевки в Эрифрах Павсаний повел общегреческое войско вдоль южного берега реки Асоп по направлению к Платеям. К полудню эллины достигли селения Гисии, расположенного на отрогах Киферона почти напротив лагеря Мардония. С высот, окружавших Гисии, стан персов был как на ладони. Возле Гисий проходила дорога из Афин в Фивы, главный город Беотии. Эта дорога подходила к мосту через Асоп, близ которого
Павсаний видел, что Мардоний расположил свое войско в очень выгодном месте речной долины. Персы были надежно защищены от возможного внезапного нападения эллинов руслом реки Асоп и частоколом. Со своей стороны, отряды Мардония в любой момент могли атаковать армию Павсания, поскольку под их охраной находился мост через реку. Также варвары держали под наблюдением дорогу на Фивы к северу от реки, откуда к ним могли поступать съестные припасы.
Общегреческое войско, расположившееся на склонах Киферона, имело довольно неприступные позиции. Однако у эллинов очень скоро стала ощущаться острая нехватка продовольствия. К тому же горные ручьи не могли в полной мере обеспечить водой армию Павсания, в которой насчитывалось более семидесяти тысяч человек. Спуститься за водой к реке Асоп эллины не могли из-за опасности нападений персидской конницы. Дозоры варваров на вершинах гряды Скол пристально следили за всеми передвижениями эллинских отрядов и за перемещениями их обозной прислуги.
В течение двух дней варвары тревожили эллинов стремительными наскоками своей конницы, осыпая стоящих в охранении гоплитов стрелами и дротиками. Таким образом Мардоний вызывал Павсания на битву. Однако Павсаний не собирался наступать на лагерь персов в столь невыгодных для себя условиях.
На третий день противостояния двух враждебных армий Мардоний бросил на боевые порядки эллинов всю свою конницу. В предыдущие дни персидским конникам удалось отыскать слабое место в обороне греков. Персы обратили внимание, что три тысячи мегарских гоплитов стоят у подошвы холма, оседлав дорогу из Афин к Фивам. За спиной у мегарцев находятся Гисии, с захватом которых персы могли бы расстроить весь центр эллинского войска.
Павсаний пребывал на правом фланге, где стояли спартанцы и тегейцы, когда ему сообщили, что персидская конница обрушилась на мегарцев. Одновременно конные отряды беотийцев и фессалийцев, выступавшие на стороне Мардония, атаковали коринфян и сикионцев, занимавших позицию рядом с мегарцами на соседнем горном склоне.
Мегарцы, теснимые конницей врага, прислали вестника к Павсанию с просьбой о помощи.
Павсаний с высоты горного склона мог видеть и сам, что враги наседают на мегарцев огромной массой. Однако Павсаний не мог оказать подмогу мегарцам силами своего правого крыла, поскольку между лакедемонянами и мегарцами стояли на возвышенностях отряды пелопоннесцев. Боевая линия эллинов была вытянута почти на сорок стадий вдоль дороги, идущей по склонам гор через Эрифры и Гисии до Платей. Поэтому Павсаний отправил своих гонцов к тем из эллинских отрядов, которые стояли в центре боевого строя, соседствуя с мегарцами справа и слева. Павсаний призывал военачальников этих отрядов выступить на выручку к мегарцам.
Призывы Павсания были услышаны соседями мегарцев, коринфянами, сикионцами и потидейцами, тем не менее никто из них не сдвинулся с места, поскольку их тоже непрерывно атаковала вражеская конница.
Спартанские военачальники гурьбой подступили к Павсанию, требуя от него решительных мер.
Громче всех возмущался лохаг Амомфарет, тесть царя Леотихида.
– Для чего мы забрались на эти вершины? – молвил он. – Неужели для того, чтобы нам было лучше видно, как погибают мегарцы под натиском персов! Что мешает нам спуститься с высот на равнину и отогнать варваров за реку Асоп?