Последний срок
Шрифт:
Босх заглушил мотор и вышел из машины.
Двадцать минут спустя, когда открылась задняя дверь и появилась доктор Стоун, он стоял, опираясь на багажник белой машины. Ее сопровождал мужчина. Заметив Босха, доктор Стоун и ее спутник остановились. Мужчина сделал угрожающий шаг вперед, но Стоун остановила его, положив ладонь ему на руку.
– Все в порядке, Рико. Это детектив, который приходил к нам раньше. – Она продолжила путь к своей машине. Гарри распрямился.
– Я не собирался пугать вас. Просто хотел поговорить.
Доктор
– Спасибо, Рико, с детективом Босхом мне ничего не угрожает. До завтра.
– Уверены.
– Да, благодарю.
– Тогда до завтра.
Рико направился к двери и своим ключом открыл замок. Дождавшись, когда он скрылся в здании, Стоун спросила:
– Детектив, что вы здесь делаете? Как вы сюда попали?
– Тем же путем, что громилы с краской. У вас проблемы с организацией охраны. – Он показал сквозь забор на зеленый мусорный контейнер. – Какой смысл в заборе, если рядом стоит штуковина, представляющая собой прекрасный трамплин для преодоления препятствия. Если я в моем возрасте сумел забраться сюда, то пятнадцатилетним пацанам это раз плюнуть.
Анна посмотрела на забор, и ее губы слегка изогнулись – ей стало ясно, что имел в виду Босх.
– Вы специально вернулись, чтобы проверить, хорошо ли охраняется наша автостоянка?
– Нет, я вернулся, чтобы извиниться.
– За что?
– За свое поведение. Вы занимаетесь благородным делом, а я держал себя так, словно вы сами – часть проблемы.
Анна была явно поражена.
– И тем не менее я не могу вам больше ничего рассказать о Клейтоне Пелле.
– Знаю. Но я здесь не для этого. Мой рабочий день кончился.
Она показала на «мустанг» по другую сторону забора.
– Это ваша машина? Как вы собираетесь к ней выбраться?
– Моя. А выбраться собираюсь так, как если бы был одним из членов досаждающей вам банды – воспользуюсь лестницей, которую вы так любезно предоставили тем, кто хочет перелезть через забор. Впрочем, хватит с меня акробатики. Надеюсь, вы откроете замок и выпустите меня?
Она обезоруживающе улыбнулась. Несколько прядей, выбившись из тщательно собранных на затылке волос, обрамляли лицо.
– К сожалению, у меня нет ключа от этого замка. Я с удовольствием посмотрела бы, как вы карабкаетесь, но могу подвезти.
– Отлично.
Босх сел на пассажирское сиденье ее машины, и они выехали через ворота на Вудман-авеню.
– Кто этот Рико? – спросил Гарри.
– Наш ночной дежурный. Работает с шести вечера до шести утра.
– Из соседей?
– Да. Хороший малый. Мы ему доверяем. Если что-то случается или кто-то ведет себя не так, он тут же звонит мне или директору.
– Прекрасно.
Они проехали по переулку, и Анна остановилась позади его машины.
– Беда в том, что мусорный контейнер на колесах, – сказала она. – Мы можем убрать его от забора,
– Разве нельзя расширить ворота и держать контейнер внутри?
– Если мы внесем это предложение в бюджет, то получим одобрение года через три.
Босх кивнул. Бюрократия везде одна и та же – ее дело создавать бюджетный кризис.
– Тогда скажите Рику, чтобы убрал с контейнера крышку. Хулиганам не на что будет вставать. Это уже что-то даст.
– Попробуем, – согласилась доктор Стоун.
– И пусть Рико всегда провожает вас.
– Он так и делает. Каждый вечер.
Босх, взявшись за ручку дверцы, решил проверить свою интуицию. На пальце Анны не было кольца.
– Где вы живете? На севере или на юге?
– На юге. В Северном Голливуде.
– Я еду в «Джерри Дели» взять дочери куриной лапши. Давайте встретимся там и, может быть, поужинаем.
Она колебалась. Гарри видел ее глаза в свете тусклого отблеска приборной доски.
– Знаете что, детектив…
– Называйте меня Гарри.
– Думаю, Гарри, это не очень хорошая мысль.
– Вот как? Почему? Я говорил только о том, чтобы быстро перекусить сандвичами. Мне нужно спешить домой – везти суп.
– Потому что… – Анна запнулась и рассмеялась.
– Почему?
– Не знаю. Не важно. Хорошо. Встретимся там.
– Вот и славно. Тогда увидимся через несколько минут.
Босх вылез из ее машины и пошел к своей. Весь путь до «Джерри Дели» он смотрел в зеркальце заднего вида. Анна следовала за ним, но Босх не был уверен, что она не передумает и, скрипнув шинами, вдруг не свернет направо или налево.
Но Анна не передумала, и вскоре они сидели напротив друг друга за столом в отдельном отсеке. В хорошо освещенном зале Босх в первый раз рассмотрел ее глаза. В них застыла печаль, не замеченная им раньше. Возможно, это следствие ее работы: Анне приходится иметь дело с самыми низшими формами человеческой жизни – с хищниками, нападающими на малых и слабых. С теми, кого не терпит общество.
– Сколько лет вашей дочери?
– Тридцатого будет пятнадцать.
Анна улыбнулась.
– Она больна, не пошла в школу. А мне почти не удавалось проверить, как она там, – весь день был занят.
– Вы живете одни?
– Да. Ее мать, моя бывшая жена, умерла пару лет назад. И мне пришлось отказаться от одинокого образа жизни и начать воспитывать тринадцатилетнюю девочку. Это… интересно.
– Представляю.
Босх улыбнулся.
– Сказать по правде, мне нравится каждое мгновение, которое я провожу с ней. Она изменила мою жизнь к лучшему. Вот только не знаю, хорошо ли ей.
– Но ведь выбора нет. Так?
– Нет. В том-то и дело. Ей приходится жить со мной.
– Не сомневаюсь, она счастлива, даже если никак этого не показывает. Трудно понять девочек-подростков.