Последний срок
Шрифт:
Положив телефон на стол, Гарри постукивал пальцами по крышке. Ему не нравилась ситуация – его следственные действия направлялись внешними силами, а это не приводит к добру. План остался тем же: взять Маккуиллена для допроса. Но до этого инициатива была за ним, а теперь инициативу перехватили другие, и от этого он чувствовал себя тигром в клетке. В неволе, разъяренным, готовым просунуть лапу сквозь прутья и схватить первое попавшееся, что двигается рядом.
Босх встал и подошел к столу Тима Марциа.
– Лейтенант здесь?
– Да, у себя.
– Можно войти? Мне надо проинформировать ее о ходе расследования.
– Вся
Гарри постучал в кабинет, хозяйка которого явно страдала боязнью открытого пространства. Через несколько мгновений Дюваль разрешила войти. Лейтенант сидела за столом и работала с компьютером. Она подняла глаза, увидела, кто вошел, но, разговаривая, продолжала печатать.
– Как дела, Гарри?
– Дела таковы, что мне придется сегодня же арестовать человека по делу Ирвинга.
Дюваль оторвалась от клавиатуры.
– Я планирую попытаться убедить его прийти добровольно. Если не получится, будем арестовывать.
– Спасибо, что не забываете держать меня в курсе.
В ее словах звучала ирония. Босх сутки не информировал Дюваль, и за это время произошло много событий. Он поставил стул перед ее столом, сел и коротко, за десять минут, изложил все, что случилось, закончив звонком журналистки.
– Виноват, что не докладывал раньше, – добавил Босх. – События развивались слишком стремительно. Подтолкнули люди из окружения шефа. Я говорил на похоронах кое с кем из его приближенных, а они передали информацию члену муниципального совета.
– Пожалуй, хорошо, что я оставалась в неведении. Теперь хотя бы вне подозрений, что слила информацию «Таймс». Как по-вашему, кто это может быть?
– Думаю, Ирвинг или кто-то из его лагеря.
– Зачем ему это понадобилось? Бросить тень на себя самого?
Босху это впервые пришло в голову. Лейтенант права. С какой стати Ирвингу разглашать информацию, которая в конечном счете его же скомпрометирует? Как минимум намекает на душок коррупции? Бессмыслица!
– Хороший вопрос, – кивнул Босх. – Но у меня на него нет ответа. Все, что мне известно: информация каким-то образом попала на другую сторону улицы.
Дюваль взглянула на жалюзи, закрывающие окно, выходящее на здание редакции газеты. На лице ее появилось такое выражение, словно подтверждались худшие опасения насчет репортеров, которые везде и всюду подглядывают. Босх поднялся. Он сказал все.
– Помощь не нужна? – спросила лейтенант. – Вы с Чу справитесь?
– Думаю, да. Маккуиллен не ждет нас и, как я уже сказал, мы попытаемся убедить его прийти добровольно.
Дюваль подумала и кивнула.
– Информируйте меня обо всем. Только теперь регулярно.
– Хорошо.
– Значит, не позднее вечера.
– Понял.
Босх вернулся в отдел. Чу еще не появился.
Гарри не давала покоя мысль, что утечка произошла не из лагеря Ирвинга. Оставалась администрация начальника полиции, где могли предпринять какие-то действия, о которых Райдер не знала или хотела их скрыть. Он включил компьютер и вошел на сайт «Лос-Анджелес таймс». В поисковую строку забил «Эмили Гомез-Гонзмарт» и нажал на ввод.
Вскоре страница заполнилась заголовками статей автора, приведенных в обратном хронологическом порядке. Босх начал просмотр и вскоре пришел к выводу, что Гони-Гони не занималась
Пролистал заголовки за три года и не нашел ничего такого, что намекало бы на связь между Гомез-Гонзмарт и кем-то из замешанных в деле Джорджа. Но затем наткнулся на заголовок от 2008 года:
«Триады собирают дань с местных китайцев»
Босх открыл статью. Она начиналась ярким рассказом о старой китаянке, которая владела аптекой в китайском квартале и ежемесячно платила за защиту боссу триады. Это продолжалось более тридцати лет. Далее автор переходила к описанию культурных традиций проживающих в городе мелких китайских предпринимателей, сохранивших вековую, уходящую корнями в жизнь китайского общества в Гонконге привычку платить криминальным синдикатам за защиту. Статью оживлял сюжет о недавнем на то время убийстве китайского землевладельца, по слухам, убитого по заказу триады.
Дойдя до девятого абзаца, Босх похолодел.
«Триады до сих пор существуют и процветают в нашем городе, – заявил детектив Дэвид Чу из отдела борьбы с азиатскими преступными группировками полицейского управления Лос-Анджелеса. – Они угнетают людей, как угнетали три столетия в Гонконге».
Гарри долго смотрел на экран. Чу перешел в отдел нераскрытых преступлений и стал его напарником больше двух лет назад. А до этого служил в отделе борьбы с азиатскими преступными группировками, где пересеклись их дорожки с Эмили Гомез-Гонзмарт, и, похоже, они до сих пор поддерживают отношения.
Босх погасил экран монитора и повернулся на сиденье. Напарник так и не появился. Гарри подкатился с креслом к его месту и включил оставленный ноутбук. Экран засветился, и он кликнул на иконке электронной почты. Оглянулся, желая убедиться, что Чу не вошел в отдел, открыл «новое сообщение» и, напечатав в адресе «Гони-Гони», стал ждать.
Ничего не произошло. Он стер «Гони-Гони» и напечатал «Эмили». Система автоматического распознавания прежних контактов восстановила электронный адрес: [email protected].
Гарри пришел в ярость. Он снова обвел глазами отдел и, открыв список входящих писем, стал искать сообщения от Гони-Гони. Писем оказалось несколько. Босх прочитал их по очереди – все были безобидными. Чу пользовался электронной почтой только для того, чтобы назначать встречи в редакционном кафе напротив. Ничто не позволяло установить, какие у него отношения с журналисткой.
Босх выключил ноутбук и закрыл крышку. Он достаточно увидел и узнал. Подкатившись в кресле к своему столу, стал думать, как поступить. Расследование подверглось риску из-за его напарника. Последствия этого могут сказаться даже в суде, если Маккуиллен когда-нибудь попадет на скамью подсудимых. Защитник, зная о неблаговидном поступке Чу, подорвет доверие к нему и ко всем действиям детективов.