Последний страж Эвернесса
Шрифт:
Молчание.
– Прекрасно! – воскликнул Гален. – Просто замечательно! Я собирался заключить с вами сделку, чтобы вам пришлось рассказать мне и про послание, и про ваш план, и про то, кто намерен вторгнуться к нам и как его остановить, прежде чем я отдам вам плащ. Но вместо этого я буду хорошим парнем и отдам его просто так. Если же вы не хотите дать шанс своей плоти и крови… Ладно! Ладно, мне и так хорошо!
И он швырнул разматывающийся сверток в клетку.
Плащ соскользнул и упал на окровавленную руку, а концы его хлопали на ветру, повиснув по обе стороны цепи.
– Неудивительно, что никто не пришел облегчить ваши «бесконечные страдания», если вы
Почерневшие и испещренные шрамами пальцы медленно разжались, отпуская цепь, и осторожно втянули плащ сквозь прутья внутрь. Азраил останавливался, чтобы высвободить каждый кусочек, когда ткань прокалывала игла или цеплял крюк.
– Спасибо тебе. Я не стал бы продавать мудрость за плащ, какие бы муки холода ни испытывал. Я не изменил себе и за королевство, так чего стоит одежда? Но я искренне благодарю тебя. Я раскрою тебе свои тайны, юноша.
Азраил говорил, и его слова плыли в холодной бескрайней ветреной тьме вокруг. Ночное небо было сверху над ними, ночное небо внизу.
– Ты помнишь, чему тебя учили? Оберон и дети Света не могли поддерживать сторожевой пост в запятнанном и грешном земном мире. Однако они не хотели, чтобы Утренняя Звезда легко завладел всем, дождавшись кончины своих смертных врагов. Но и смертным нельзя было полностью доверить оборону против врага. Некоторые люди, великие воины и рыцари, были опутаны сетями зачарованного сна, их доблесть и чистота сохранялись неизменными, чтобы проходящее время не дало бы преимущества вечному врагу мира. Другие – те, кто хранил серебряный ключ, не имели иного выбора, кроме как стоять на страже против наступления тьмы. Ибо только они могли пробудить Спящих.
– Я знаю. Нам полагается протрубить в рог и разбудить Спящих.
– Ага. Но знаешь ли, какой ценой? Спящие почивают не в этом мире, но в Келебрадоне. Когда Эвернесс разбудит Спящего короля и всех его рыцарей, Келебрадон победоносно спустится из круга Осенних Звезд. Ангелы и светлые альвы на его бастионах будут поднимать бледные знамена и петь хвалы Оберону. Оружие, хранившееся для последней битвы, выкованное в оружейнях небес, выйдет из укрытия и уничтожит слуг тьмы.
Битва грянет столь яростно, что запылают и содрогнутся небо и земля, а после победы Оберон заново создаст мир, основанный на самых прекрасных мечтах человечества – а может быть, на представлениях самого Оберона, – чтобы им правили верные ему люди. Гален кивнул.
– Да. Я слыхал об этом. Нам обещали место в этом новом мире.
– Со слугами Света обращаются лучше, чем со слугами Тьмы. Низшие рабы, которые служат черной башне Ахерона, боятся и ненавидят перспективу победы тьмы так же отчаянно, как и мы. Последняя война означает приговор для тех, кто процветал до нее, – для шпионов, лазутчиков и предателей.
– Вы имеете в виду похитителей облика.
– Я имею в виду похитителей облика. Сэлки. Они коварный народ, и они боятся и ненавидят своего хозяина Утреннюю Звезду не меньше, а то и больше, чем ты. Властитель черного Ахерона перестанет нуждаться в шпионах и сэлки, если тьма победит, а если падет, сэлки будут сожжены светом. Среди народа сэлки один знает об этом, и он обещал нам помочь.
Перебежчик говорил со мной и рассказал, что Ахерон обязательно пошлет в битву на земле своих низших рабов, прежде чем призвать внешних богов или злого серафима, ибо Утренняя Звезда не может знать, где и когда проснутся Спящие в Келебрадоне. Шпион служит в авангарде, брошенном в горнило
– Что это за оружие?
– Девять талисманов. Ты что, совсем ничего не знаешь, мальчик?
Гален умолк, стыдясь своего невежества. Он уговаривал себя, что у него нет причин для этого, но все равно сгорал от стыда.
Азраил помолчал минуту и мягко продолжил:
– Чтобы победить девять великих зол, порожденных затонувшим Ахероном, в Каэр Леон из иного мира были принесены семь великих талисманов. Три хранились в Каэр Леоне у его величества Пендрагона; два были посланы его святейшеству Папе в Рим; один отправили императору в неприступный Константинополь, дом цезарей. Все они были могущественны, шесть талисманов памяти, но седьмой и самый могущественный из них был Клаваргент, серебряный ключ. Ни королю, ни священнику, ни императору не доверили серебряный ключ. Он был вручен Эвернессу, там скрыт и позабыт в доме памяти.
Азраил умолк. Гален ждал, не последует ли продолжение.
Затем Гален произнес:
– Ну, короля у нас больше нет… Папа по-прежнему в Риме. Мы не католики, но, наверное, он все равно поможет. И я даже не знаю, что за император имеется в виду. А Константинополь переименовали в Стамбул.
– Мрачные вести. Значит, талисманы рассеяны. Рассеяны, ибо уничтожить их нельзя. И только трем королевам ведомо, где они лежат теперь.
Основатель помолчал. Неуклюжими, медленными движениями он завернулся в плащ Галена.
– Нет императора? Да, мрачные вести.
Снова долгое молчание.
– Ну, а мне-то что делать? – спросил Гален. – Что мне сделать, чтобы найти эти талисманы?
Старший Уэйлок на некоторое время погрузился в глубокое раздумье, словно припоминая давний урок. Затем сказал:
– Смертным не положено ими пользоваться, ибо каждый из них проклят. Вот почему я говорил, что они должны быть показаны, но не применены. Каждый борется с одним из девяти зол, чье нашествие предсказывает морской колокол Виндьямара. Слушай, слушай внимательно и в здании твоей памяти помести каждую из этих вещей в центральный неф, на колонну, постамент или окно, чтобы вспомнить их, когда проснешься. Учти, я не могу повторять дважды.
Азраил говорил:
– Первый – искусный в ворожбеМогучий некромант.Ни зверь, ни человек, себеОн сердце вырвал сам.Чтоб отогнать сию напасть,Не нужен талисман:Лишь тот, кто меч ему подаст,Во власть его отдан.Второе зло – гиганты тьмы,Их плоть огонь и лед,И жезл молнии один Погибель им несет.Но возвращается назад Суровый Торов дар.Лишь тот, кому неведом страх,Сей выдержит удар.