Последний свидетель

Гайдуков Сергей

— Погода в этом году — это что-то, — тараторил он, не отрывая глаз от дороги. — И так обычно в июне жара приличная, а уж в этом году... Наверное, озоновый слой, да? Скоро все будем черные, как негры, ходить...

Михаил подумал, что водителю осталось совсем немного до приобретения негритянского цвета кожи: шея казаха, на которую смотрел Михаил, была темной от солнца. Сам же Михаил, как и все четверо его спутников, имел весьма специфический городской вариант загара: лицо, шея и руки ниже локтей. В последнее время у них не было возможности полежать на пляже, чтобы получить более равномерное

распределение ультрафиолета по телу. Не случайно перед вылетом командир, которого за глаза все четверо звали Гвоздь, строго наказал им захватить не меньше трех тюбиков крема для кожи.

— Черт знает, сколько мы там просидим, — сказал Гвоздь. — Открытая степь, солнце — с ума сойдешь. Нет ничего хуже, чем обгореть в такой ситуации. Будете мазаться, как дачники.

— Если бы там еще арбузы росли, как дыни, — вздохнул тогда Михаил. — Это была бы дача...

— Там кое-что другое растет, — усмехнулся Гвоздь.

Их группе было присвоено кодовое наименование «Верба». Еще была группа «Астра», она высадилась западнее. Группа «Бамбук» — южнее. Гвоздь был единственным из пятерых, кто знал точное местонахождение своих коллег. Или просто — своих. В случае чего, три группы могли связаться по рации, чтобы скоординировать свои действия. Но вообще выход в эфир был разрешен только в крайнем случае. Когда дойдет до настоящего дела.

Оставалось только неизвестным — какая из трех групп удостоится такой чести. Двум группам уготовано провести несколько дней под палящим солнцем в томительном и бесполезном ожидании, чтобы потом, испытывая известное разочарование, вернуться домой. А одной группе предстоит встретить, кого должно встретить, и исполнить то, что велит приказ. И получить все, что полагается за успешное выполнение приказа.

Приказа, который был доведен до их сведения на летном поле, за пятнадцать минут до вылета из Москвы. Только тогда они узнали и место, куда их отправляют, и цель, которую перед ними ставят.

Пока военный вертолет огромной зеленой стрекозой летел над степью, они были еще спокойны и даже веселы. Пока они двигались к цели и с ними что-то происходило. Самое тягостное начнется потом, когда место будет достигнуто и начнется ожидание — минуты, часы, дни, недели...

Сколько понадобится.

3

Еще несколько листов бумаги были подвергнуты тщательному изучению, прежде чем безжалостные ножи машины для уничтожения документов превратили их в мусор.

«...во исполнение приказа №... от... сформировать три группы специального назначения по пять человек в каждой. Согласовать подбор людей с... Отчет о проведении комплектационных работ представить не позднее...»

«На основании предоставленных критериев произведен отбор для операции (кодовое название „Красное солнце“): группа „Астра“... группа „Бамбук“...»

Директора первые две группы не интересовали. Он перевернул две страницы и вчитался в пять фамилий, шедших под заголовком "Группа «Верба».

1. Гвоздев Анатолий Игнатьевич, 1974 года рождения.

2. Шустров Михаил Иванович, 1976 года рождения.

3. Павленко Александр Семенович, 1974 года рождения.

4. Кононыхин Олег Максимович, 1979 года

рождения.

5. Акулов Сергей Павлович, 1980 года рождения.

Список вызвал у Директора странные чувства. Тогда, месяц назад, когда эти документы только еще проходили стадию утверждения, не одна пара глаз просмотрела список из пятнадцати фамилий участников операции «Красное солнце». В том числе не одна пара глаз просмотрела и список фамилий пятерых членов группы «Верба». Бумаги были подписаны и переданы дальше по инстанции. С точки зрения формальных процедур здесь все было благополучно — все пятнадцать имели соответствующую подготовку и боевой опыт, все славянского происхождения и не было никого старше тридцати пята лет.

С формальной точки зрения все было в ажуре. Но если бы вдруг тогда эти списки попали на глаза Директору, он бы сделал одно очень неформальное замечание. Он бы сделал одно сугубо индивидуальное соображение.

Которое тогда никто, конечно бы, не принял к сведению. МВД жило по своим законам, Контора Директора — по своим. И делать подобные замечания считалось абсолютным моветоном. Поэтому к Директору обратились не тогда, не месяц назад, когда на бумаге все было гладко и благополучно. К нему обратились теперь, когда где-то в казахстанских степях все вдруг пошло через задницу.

Для умников, которые составляли эти списки, — вдруг. Для Директора такой поворот событий был закономерным. Что-то в этом роде должно было случиться.

Что-то в этом роде должно было произойти — и дать Директору шанс. Шанс, упустить который было нельзя.

И тонко отточенный грифель карандаша блуждал вокруг пяти фамилий, описывая странные круги, словно человек за столом раздумывал, медлил. Но Директор не медлил. Все уже было решено. Все было решено давно и, в общем-то, помимо воли Директора. Он просто должен был сделать то, что должен.

А бумаги перед ним выглядели такими правильными. Карандаш замер в руке Директора, потом грифель коснулся бумаги, надавил на нее, оставив короткую отметину. Галочку напротив одного из пятерых членов группы «три».

Но эта отметина уже ничего не могла изменить. Директор сознавал бесполезность своего жеста, его запоздалость, но все же упрямо выводил галочку, делая ее все толще и толще, пока бумага вдруг не прорвалась.

Только тут он понял, что чересчур углубился в свои мысли. Он отложил в сторону карандаш, взял просмотренные листы и отправил их в аппарат для уничтожения бумаг. Еще одна порция бумажных обрезков мягко легла в контейнер.

Директор не был склонен к образному мышлению и поэтому не понял, насколько символичен был этот его жест в отношении листа бумаги с пятью напечатанными на нем фамилиями.

4

Они высадились на окраине маленького степного городка, который даже рассмотреть толком не было времени. Да и не на экскурсию они приехали. На окраине городка их ждали два джипа в камуфляжной окраске, выглядевшие как близнецы с теми машинами, на которых группа «Верба» добиралась из Карагандинского аэропорта до военной базы. Только по номерам да по стикерам полуголых девушек, наклеенным на приборную доску, можно было их отличить.