Последний танцор
Шрифт:
Светящаяся краска была такой тусклой, что даже слегка мигала, а широкие полосы света неравномерно ложились на потолок. Но это никоим образом не беспокоило Роберта — он сидел закрыв глаза, дыша глубоко и размеренно. На нем было простое черное спортивное кимоно, перехваченное на талии белым поясом. Руки покоились на коленях ладонями вниз. Хотя он принадлежал к американской культуре, как и пять поколений его предков, черты лица тренера безошибочно выдавали азиата.
Она с его слов знала, что ему немного за пятьдесят. Иначе ни за что не смогла
Стены зала были увешаны оружием. В большинстве своем современным, включая многоуровневые лазеры, но имелось и другое: например, катана на восточной стене вполне пришлась бы ко двору сегуна Минамото Ёритомо, правившего Японией в двенадцатом веке.
Стоя у края татами, Дэнис Даймара, урожденная Дэнис Кастанаверас, известная также— под именами Жасмин Мартинес и Эрики Мюллер, сняла босоножки. Она оставила обувь и сумочку у мата и подошла к медитирующему Роберту. Не говоря ни слова, села в позу лотоса напротив него и стала дожидаться, когда он заметит ее присутствие. Через несколько минут он открыл глаза и посмотрел на нее.
— Ты сделала биоскульптуру, — заметил он. — Эта азиатская внешность хороша. Тебе идет.
— Я не была уверена, что ты меня узнаешь.
— Не знаю никого, кто ходил бы так же, как ты. Танцоры двигаются так же легко, но они не настолько бесшумны, а те, кто натренирован вести рукопашный бой, редко бывают столь грациозны.
— Грациозны? Но ты же сидел с закрытыми глазами, Роберт! Он пожал плечами и улыбнулся, а его черные глаза заискрились весельем.
— Значит, я подглядывал. Кроме того, ты единственная, не считая меня, на кого запрограммирована дверь. Где ты была?
— Отдыхала.
— Три года?
— Еще кое-что изучала, — призналась Дэнис.
— Что?
— В основном культ Викки. Феминистскую религию.
— Правда? Ты изучала Викку? — Роберт помолчал, явно не ожидая от нее никакого ответа. Когда он снова заговорил, стороннему наблюдателю могло показаться, что он решил сменить тему: — Почему ты так внезапно уехала из Нью-Йорка?
— Кое-кто хотел убить меня. Человек по имени Макги. Не думаю, что ты его знаешь.
— Ты убила его?
— Конечно же нет! — Дэнис захлопала глазами. — Он неплохой человек.
— Понятно.
— Все произошло в результате досадной ошибки. В общем, я с этим разобралась. А когда все закончилось, мне просто не захотелось возвращаться.
— А-а... — Роберт понимающе кивнул. — Мы по тебе скучали. Мне пришлось нанять нового инструктора для утренних занятий.
— Жаль.
— Мне тоже. Ты брала дешевле.
Потом они долго молчали. Дыхание Дэнис замедлилось, и она почувствовала, что дышит в одном ритме с Робертом. Тепло и покой окутывали их словно одеялом. Когда Роберт наконец заговорил, его голос звучал почти сонно, хотя глаза оставались ясными, а взгляд — прямым.
— Чему тебе удалось научиться?
— Я, наверное, не слишком правильная феминистка. Знаешь, в
Роберт неодобрительно изогнул тонкую бровь.
— Это меня так разозлило! Я спросила, не шутит ли он, и он ответил, что нет, нисколько. Люди вообще его восхищают, но когда я разделяю их на мужчин и женщин, то какого еще ответа я от него жду? Я поняла. Вот почему для меня оказалось невозможным стать феминисткой в том смысле, какой они вкладывали в это понятие. Они провозглашают приоритет женщин, рьяно участвуют в культовых обрядах Викки, поклоняются Богине, считают себя колдуньями и ясновидящими, причем искренне считают... Я не смогла последовать их примеру, я прежде всего человек. А еще поняла, что не люблю ярлыков. Хотя, быть может, те ярлыки, что уже навешаны, просто несовершенны. Если и есть слово, обозначающее меня, то я его пока что не узнала.
Роберт улыбнулся, отчего его гладкая кожа покрылась забавными морщинками:
— Даже если такое слово и придумают, оно все равно не подойдет. Вот я, Роберт, который делает то-то и то-то, или я, Дэнис, занимающаяся тем-то и тем-то. Уже ближе, но все равно недостаточно точно.
— Я скучала по тебе, — тихо проговорила Дэнис.
— Конечно, — кивнул Роберт.
— А недавно мне вдруг так захотелось поговорить с тобой. Смешливые морщинки вокруг его глаз стали глубже.
— Правда?
— Просто у меня выдался очень тяжелый год.
Он пожал плечами:
— Бывает. Вставай.
Дэнис вышла из позы лотоса и поднялась, глядя на Роберта сверху вниз.
— Повернись кругом.
Она грациозно повернулась; наставник внимательно наблюдал, как движется под желтым платьем ее тело, и на его лице снова появилась улыбка. Одним скользящим движением он вскочил на ноги.
— Ты все это время занималась?
— Конечно.
— Ты даже в лучшей форме, чем была.
— Да.
— Хочешь вернуться ко мне?
— Вообще-то мне нужна работа.
— Я уволю инструктора утренней группы, он мне все равно никогда не нравился.
Дэнис покачала головой:
— Извини. Я не это имела в виду.
Последнее письмо от Трента пришло год назад. Дэнис знала его наизусть. В каждой его строке сквозила такая нестерпимая страсть, как будто Трент находился в соседней комнате.
«Приезжай ко мне. Или оставайся на Земле, если не хочешь. Я знаю, что там плохо, и знаю, что становится хуже, и будет еще хуже, пока не станет лучше. Но если ты ничего не делаешь, то не имеешь и права злиться. Черт побери, делай же что-нибудь! Прими на себя обязательства, чтобы хоть как-то изменить ситуацию. И повзрослей наконец!»