Последний танец
Шрифт:
– То есть никто не согласился свидетельствовать в ее пользу на суде.
– Пожалуй, так.
Дафна откусила кусок пирога.
– Есть одна древняя китайская поговорка: «Настоящие друзья – как вечнозеленые сосны. Их можно узнать только зимой».
– Запомню. – Китти горько усмехнулась и налила сестре чаю. – Как прошел обед с адвокатом?
– Ничего нового. Но у Кэткарта появилась одна идея. Она рассказала Китти о предложении адвоката оформить опеку над мамой. Дафна не пришла в восторг от этой затеи, но Кэткарт прав: у них нет другого
– Убедить суд, что мама не в состоянии сама о себе позаботиться, значит, признать ее невменяемой. Не знаю, как ты, Даф, а я соглашусь на это только в самом крайнем случае.
– У тебя есть идея получше?
– Думаю, пора нанести визит Берил Чапмен.
Берил Чапмен жила в нескольких милях от города в поселке, который некогда процветал, а теперь пришел в упадок. И все из-за того, что его тихую улочку расширили и соединили с въездом на четырехполосное шоссе, переходящее в автостраду. Цены на земельные участки моментально упали, да так и не поднялись.
Дом Берил с плоской крышей и потрескавшимися от времени стенами, покрытыми плесенью, представлял собой печальное зрелище. От него веяло заброшенностью и унынием. Это впечатление не могли рассеять ни дешевые «преобразования», как, например, крохотная веранда, ни розовые кусты, посаженные вдоль тропинки, ведущей к крыльцу.
Берил поговорила с сестрами по телефону дружелюбно, но настороженно. Сказав, что у нее на вечер назначена встреча, она тем не менее пригласила их на чашечку кофе.
Берил встретила их при полном параде: тщательно уложенные волосы цвета платины, безукоризненный макияж, на который, вероятно, было потрачено не менее часа, и накладные ресницы. На ней был широкий шелковый халат. Не хватало только тюрбана и сигареты с мундштуком, чтобы довершить сходство с картинкой из модного журнала.
– Ах, девочки, – воскликнула Берил, – хорошо выглядите. Прошу вас, заходите.
Внутри дом Берил выглядел таким же запущенным и обветшалым, как и снаружи, несмотря на все попытки хозяйки придать ему уютный вид.
– Не выпить ли нам кофе в гостиной? – Берил махнула широким рукавом халата в сторону маленького столика.
– Я не хочу, спасибо, – отозвалась Китти. Заметив, что Берил нахмурилась, Дафна ответила:
– Мне черный и без сахара, пожалуйста.
Берил проплыла в кухню, шелестя шелками, и напомнила Дафне Норму Дезмонд, стареющую кинозвезду в поисках роли. На месте режиссеров они с Китти не поскупились бы на крупный план.
Бывшая подруга матери вернулась через несколько минут с двумя чашками дымящегося кофе и в сопровождении маленького белого пуделя. Заметив Дафну и Китти, собака злобно затявкала.
– Маффи, будь хорошей девочкой. – Берил подхватила собаку под мышку. – Я заперла ее в ванной – когда приходят гости, она становится прямо-таки несносной. Но у нее был такой несчастный вид. Правда, Маффи, крошка? – Она зарылась носом в курчавую
«По крайней мере перестаньте называть нас девочками», – чуть не вырвалось у Дафны, но Китти опередила ее:
– Мы здесь ради мамы.
– Да, бедная ваша мать. – Уголки ярко накрашенных губ Берил опустились. – Как Лидия? Я все время думаю о ней. Мне до сих пор не по себе от этой истории.
«Но вы не делаете ничего, чтобы помочь ей», – неприязненно подумала Дафна, а вслух сказала:
– У мамы все хорошо, насколько это возможно в ее положении. Вы не навещали ее?
Берил щелкнула зажигалкой и жадно затянулась.
– Вы не представляете, как часто я выходила из дома, твердо решив навестить Лидию, но у меня не хватает мужества это сделать. Как представлю себе бедняжку в камере… – Она поежилась и прижала костлявую руку к груди. – Но я готова помочь ей чем смогу.
– Ваша помощь нам очень нужна, – сказала Китти. – Последний раз вы говорили с мамой за несколько недель до… выстрела. Но одного я не понимаю.
– Чего именно? – осведомилась Берил.
– Почему вы поссорились с мамой? – спросила Дафна. – Лианн рассказала о вашей ссоре.
– Ссора? Я никогда не поссорилась бы с ней. Да, мы немного повздорили, хотя и знаем друг друга почти сорок лет. Пара резких слов вряд ли способна разрушить нашу дружбу.
– Значит, случилось что-то еще, так? – допытывалась Китти.
Берил злобно прищурилась, как загнанная в угол кошка.
– Не пойму, куда вы клоните.
– Позвольте освежить вашу память, – вмешалась Дафна. – Когда-то давно вы с отцом были любовниками. Нам все известно, Берил. Для вас все это в прошлом, но для мамы это было ударом.
Берил поняла, что игра проиграна, и в ней заговорила совесть.
– Что вы хотите от меня? Ну хорошо, я все ей рассказала. Я больше не могла терпеть, потому что знала о других его любовницах, знала, что он обманывал Лидию все эти годы. Она же моя подруга, черт подери! Значит, имеет право знать правду.
– А надо ли было говорить ей правду? – Китти пристально посмотрела на Берил.
– Вы сделали это не ради мамы, – вставила Дафна, – а ради себя. Вы завидовали ей. У Лидии было все, чего не имели вы, – муж, деньги. Она собиралась праздновать сороковую годовщину свадьбы, а вы… остались ни с чем.
– Это ложь! – Берил вскочила, и Маффи залаяла как оголтелая. – И не пытайтесь свалить на меня всю вину!
– Мы вас ни в чем не обвиняем, – возразила Китти. – Нам нужна ваша помощь, вот и все.
– Мы хотим, чтобы вы выступили на суде в мамину защиту, – пояснила Дафна.
Собачонка скакала вокруг нее на тонких ножках, заливисто тявкая. Берил зажала уши ладонями и закричала:
– Да заткнешься ты или нет? Заткнись сейчас же! Дафна не сразу поняла, что кричат не на нее, а на пуделя.