Последний тур. Привидение. История вторая

Толоков Андрей

– Конечно, – дежурно ответил Безуглов. – Выясним.

Позже из посёлка вернулся Слава Фисенко. Вот что он доложил Куприянову:

– Охранник говорит, что Крынник на джипе подъехал к посёлку поздно. После десяти – точно. За рулём был сам. Но! Обычно откроет окно, отпустит какую-нибудь свою пошловатую шутку и едет дальше. А в этот раз был хмурый. Кепка на глазах. Рукой нехотя махнул и рванул к дому.

– Это точно был Крынник? – уточнил Василий. Его смутила кепка.

– Точно. Я тоже подумал, что кепка неспроста. Но охранник уверен, что за рулём был Денис.

– Больше он никого в машине не видел?

– Нет.

Говорит, что Крынник был один.

– Значит, – стал размышлять Куприянов, – друга где-то высадил, или друг этот странный спрятался на заднем сиденье.

– Больше Крынника – младшего в посёлке охранники не видели, – продолжал Фисенко. – Свет в доме горел. Но ни его, ни машины никто из охраны не видел.

– Ты всех опросил?

– Всех. Все смены.

– Посторонних?

– Не было никого.

– Как ушёл убийца, тоже никто не видел, – подытожил Куприянов. – А соседи? Соседи что говорят?

– Василий Иванович, вы видели какие там заборы? Там американский десант высадится, никто ничего не увидит.

– Это точно, – согласился Василий. – Остаётся последний ход. Поднимаем всех друзей, все контакты. Бабиков уже поехал за Марухиным. А ты, Слава, в помощь Синицыну. Он там строевой смотр бомжам устраивает. Помоги ему. Надо всех кого найдёте собрать. Вдруг девушка опознает.

– А если не опознает?

– А не опознает, значит одно из двух: либо не нашли, либо это был не бомж. Всё, ты к бомжам, я к экспертам. Слава, торопиться надо. Молчанов, скорее всего, прав, от Крынника старшего скоро может прилететь. Торопимся, Слава.

Эксперт Татьяна Приходько разложила перед Куприяновым редут исписанных листов.

– Таня, читать долго буду. Это потом. Сейчас самое важное вкратце, – отодвинув бумаги, сказал Василий.

– Тогда по порядку, – размеренно начала Татьяна. – Какое вещество было в ампуле, установить не удалось. Всё смыто водой. Дальше: порошок в пакете, совсем не кокаин. Героин. Качество неважное. Точнее, низкое. Много примеси. Отпечаток пальца, вернее части пальца, по базе не проходит.

– Но отпечаток есть?

– Есть. Идентифицировать можно.

– Дальше, – поторопил Татьяну подполковник.

– Кровь на ковре принадлежит Денису Крыннику. Да, вот ещё что, в квартире много пальчиков, но вот этого, – Татьяна показала пальцем на строчку в протоколе, – среди них нет.

– То есть, – уточнил Василий, – этот человек, который оставил след в особняке, в квартире не наследил?

– Нет. Его отпечатков там нет.

– Таня, а что по бомжу? Его следы в подъезде есть? Пальцы, обувь.

– А вот это, – Приходько собрала все бумаги в пачку и убрала их в папку, – самое интересное. Бомжа в подъезде будто и не было.

– Это как? – удивился Куприянов.

– Вот так. Нет там никаких следов.

– Вообще?

– Конечно нет. На перилах следов много. Там весь дом ходит. Поди, выясни, где чьи отпечатки. Я говорю про тот угол, в котором он сидел. Со слов женщины разумеется.

– Ну как же так? – продолжал удивляться Василий. – Он же должен был касаться пола, стен. Она уверяет, что он сидел там чуть ли не полдня.

– И я о том же. Нет, Василий Иванович, никаких следов. Ни в этом углу, ни в углу напротив. Ни этажом ниже, ни этажом выше. Нет! Не исключаю, что очень добросовестная уборщица у них работает в подъезде. – Татьяна при этих словах красноречиво развела руками.

– Да! Чем дальше

в лес, тем толще партизаны. Про уборщицу уточню. Но знаешь, что я думаю? Не бомж это. Не бомж.

***

1996 год.

Сегодня было воскресенье. Можно было поспать подольше, но Валентина проснулась ни свет ни заря, и всё утро, пролежав в постели, переглядываясь с потолком, думала об этой несчастной девочке, которая так внезапно закончила свою жизнь на платформе «42-й километр». У неё в памяти как стоп-кадр был взмах руки этого парня, удар и девчонка сваливается между перроном и тяжёлой грохочущей махиной поезда. Ужас. Она, Валентина Щербак, видела это. И теперь она с этим ужасом живёт. А у девочки есть мама и папа, наверняка. У неё была жизнь впереди. Она могла иметь детей. Могла быть чьей–то любимой женой. Могла, но не станет теперь. А парень? Что с этим парнем? Кто он? Откуда ей знакомо его лицо? Валентина видела его испуганные глаза. Видела лицо, внезапно ставшее цветом как рыхлый весенний снег.

Женщина встала с кровати, зашла в детскую, посмотрела на дочку. Спит. Надо готовить завтрак. Обещала Насте с утра оладушки с вареньем. Достала муку. Руки не слушаются. «Ну зачем? – причитала внутри себя Валентина. – Зачем именно в этот день мы попёрлись на эту дачу? Другого дня не нашлось». Валя корила себя. Сердце заныло. Будто чувствовало какую-то беду.

Пересилила своё дрянное настроение, но оладьи всё же испекла. Пошла будить Настю. Хоть воскресенье, но всё равно спать до десяти это слишком. Настя умылась, позавтракала и стала делать уроки. Завтра в школу. А Валентину всё не отпускали мысли о вчерашнем происшествии. «Кто же этот парень? – она продолжала задавать себе один и тот же вопрос. – Мне всё время кажется, что я видела этого человека. Но где? Почему я так за это зацепилась? Зачем мне это надо? Ох! Был бы Лёня рядом. Позвонил бы что ли. Совета не у кого спросить».

Весь день Валентина гнала от себя эти воспоминания. Убралась в квартире, сходила в магазин, приготовила обед, потом с Настей пошли в парк и гуляли там почти до вечера. Вечером, расположившись на удобном диване, смотрели телевизор. В последние годы в эфире много американских и латиноамериканских сериалов. Они бесконечные, похожие друг на друга, но смотрятся легко, не заставляют особо напрягать извилины головного мозга. Может быть это и хорошо. Наконец-то Валя отвлеклась.

– Ну, Настенька, всё, – сказала она, убавив звук телевизора, – скоро девять. Пойдем, почитаем книжку и спать.

Дочка пошла в ванную. Валя собралась на кухню сделать для Насти молоко с мёдом на ночь, но тут начались новости. Вдруг в анонсе она увидела человека, который опять её вернул к утренним воспоминаниям. На экране был Аркадий Крынник. Известный к тому времени политик и предприниматель был знаком Валентине. Это знакомство состоялось в прошлом году. В тот день у Валентины Щербак должен быть приём в районной поликлинике. Валя работала офтальмологом и брала дополнительную работу. Приехав к девяти утра к зданию поликлиники, Валентина увидела, что двери закрыты, а все врачи, медсёстры и другой персонал стоят на улице. На лицах была тревога. Заведующий, высокий худощавый терапевт с ладонями размером с лопату, размахивая этими самыми ладонями, как будто отгонял посетителей, то есть, пациентов. Валентина ускорила шаг. Ей хотелось скорее понять, что случилось, и почему все стоят на улице.