Последний в черном списке

Сухов Евгений Евгеньевич

— Что ты будешь теперь делать? — спросил Олег, когда все трое вошли в лифт.

Сабуров нажал на кнопку, и кабина стремительно понеслась на первый этаж.

— В смысле? — удивился Перегудов.

— Ну, с этим делом. Прикроешь?

— Работать буду, — спокойно, как будто другого ответа в принципе не существовало, ответил сыщик. Глядя в одну точку на полу, он продолжал размышлять вслух: — В общем, здесь версий не так уж много. Напрашивается логичный вывод. Убийство Лерайского и Кулемина — месть одного из родственников погибших. Вот только кого именно?..

* * *

Двери

кафе на территории одного из элитных жилых комплексов в Подмосковье, которое приятели облюбовали несколько месяцев назад для своего времяпрепровождения, были радушно распахнуты для состоятельных посетителей. В этот день в кафе ждали гастролирующую по столице группу девушек из Египта, танцующих в лучших клубах Шарм-эль-Шейха.

Встреча четырех друзей сегодня была запланирована вне традиционного для них графика. Все четверо согласились, что ждать субботы нет смысла. Три машины подъехали почти одновременно. Сначала приехали Андрей с Павлом. Перламутровая «БМВ» на полной скорости затормозила около парковки. Задние колеса автомобиля эффектно занесло. Оба приятеля вышли из машины, оставив ее в центре площадки. Спустя несколько минут появился Тимур на зеленой «десятке». В это же время подкатил автомобиль Егора. Через открытое стекло серебристого джипа вылетела початая бутылка пива и со звоном приземлилась на траву возле входа в кафе.

— О, смотрите, а Егор-то уже готов, — громко сказал Павел, наблюдая, как приятель, лениво вылезая из салона машины, смахивает с брюк капли пива.

Егор, хотя это было совершенно на него не похоже, оставил дружеский подкол без ответа.

Молодые люди шумно поздоровались и прошли в помещение, где уселись за центральный столик, сделанный в форме округлого полумесяца. Посетителей в кафе пока было мало. На невысокой сценической площадке тихо пела под собственный аккомпанемент на гитаре молоденькая смазливая девчонка.

Через минуту после того, как друзья расположились за столиком, официант принес на подносе двенадцать заиндевевших от холода бутылок пива, горку соленой рыбы, тарелку с орехами, ведерко вареных раков и четыре литровые пивные кружки.

— Парни, только сегодня без бурных мероприятий. Я болен, — предупредил Андрей, устраиваясь за столиком между Павлом и Тимуром.

— Ты? А что с тобой, рыжий? — Тимур повернул голову и посмотрел на Андрея.

— А у него в полнолуние всегда так, — включился в разговор Павел, набрав горсть орехов и сунув их в рот. — Плутон и Меркурий создают конфигурацию, которая окажет негативное воздействие на ваш желудок, — он сплюнул на тарелку скорлупки. — Такое положение небесного светила…

— Не твое дело, — игнорируя тираду приятеля, бросил Тимуру Андрей. — Сказал — болен, значит — болен. Чего еще надо? Ты что, доктор?

— А! Понятно! Не давайте пациенту рыбу и пиво. Пусть мальчик минералочку попьет.

— Слушай, а у тебя же у отца день рождения. Да? — обсасывая клешню рака, процедил сквозь зубы Павел.

— А ему-то что? У него отец в Тунисе, — не унимался Тимур.

— Не в Тунисе, а в Италии, дурак. На Сицилии, — небрежно бросил Андрей.

Тимур взялся двумя пальцами за горлышко неоткупоренной бутылки с пивом и поставил ее перед Андреем.

— На!

Пей, не бойся, не оставим тебя здесь подыхать… довезем до дома, если что, — сказал он.

— Слушайте, а у нас трава есть? — неожиданно спросил Паша.

— А ты что, взял? Травы ему захотелось! — подал голос Егор, который до этого момента хранил абсолютное молчание. — Тебе бы все халяву…

— Почему халяву? Я тоже отсчитаю в этот раз, — Павел продемонстрировал пачку крупных купюр, которую вынул из нагрудного кармана замшевого пиджака. — Так что, дернуть нечего? — настойчиво повторил он.

— Тихо ты, кретин, — Тимур пнул приятеля в бок. — Ты чего разорался-то? Посмотри назад. Менты сидят.

Приятели обернулись на соседний столик. Не оглянулся только Павел.

— Он ментов испугался, слышь, братва! — с подчеркнутой насмешкой громко сказал он.

Трое друзей с интересом наблюдали за дальнейшим развитием разговора. Андрей потянулся за раком. Егор приложился к бутылке с пивом. И только Тимур продолжал сидеть неподвижно.

— Ну да, тебе-то что! — буркнул он. — У кого папа полковник налоговой, тому можно и при ментах раскуриться. И еще выдохнуть им в нос. Папаша твою жопу всегда прикроет. Кому охота связываться с первым замом генерала налоговой полиции?

— Да у тебя у самого-то дядя — главврач. С его связями тебя от любой проблемы отмажут. Справочку черкнут, что, дескать, больной на голову, и вперед. А уж если батя вступится со своими дипломатическими делами, то вообще на все глаза закроют.

— Может, хватит, а? «У меня круче папа!» — «Нет, у меня!» Достали уже, — неожиданно одернул товарищей Егор. — Давайте лучше смотреть.

— А что, не так, что ли? — вступился за товарищей Андрей.

— Что вы как дети! Череп раскалывается от вашей болтовни, — раздраженно рявкнул Егор и вытянул ноги под столом, почти распластавшись на стуле.

— Егор, а ты чего, сдрейфил, что ли? — усмехнулся Павел.

— Да пошел ты! — огрызнулся тот.

— Почему это он сдрейфил? — не понял Андрей.

Но Павел проигнорировал вопрос товарища.

— Ты из-за телки, что ли? — продолжил он, глядя на Егора, который упорно делал вид, что все происходящее вокруг его совершенно не занимает. — Ты чего, банкир, киксуешь? У тебя папашка вообще круче всех. С его баблом тебе можно средь бела дня трахать всех подряд. И все с рук сойдет. И не только с рук. Как с гуся вода.

— Да, конечно, Егор тут самый крутой, — встрял в разговор успевший изрядно захмелеть Тимур. — Положи ты на это на все. Что ты уже третий день ходишь, как старый пень? Девочек не надо, на дачу не поедем… Ты из-за той курицы так переживаешь, что ли? Из-за ее заявы?

Егор не ответил. Он поставил пиво на стол и молча развернулся в сторону сцены.

— Да ты чего, Егор? — ободрил приятеля Павел. — Она подала заявление и тут же поняла, против кого прет, — он откупорил очередную бутылку. — Естественно, пошла и забрала заявление обратно. И не пойдет больше в ментовку. Не дура же! С кем связываться-то будет? У меня что, папа — пианист, что ли, Егор? Да он с ментами все решит, что надо. У тебя предок — банкир. У Андрюхи, вона, дипломат. Было бы здоровье, а остальное все купим. Не дергайся ты.