Последний в черном списке
Шрифт:
Елизаров не поверил собственным ушам. Дело закрыто! Вот так просто!.. Двести погибших пассажиров, а виновные понесли наказание, и только. Кто эти виновные? Экипаж военного самолета? Пилоты лайнера? Диспетчеры? Синоптики? Террористы? Кто?..
Елизаров буквально задохнулся от негодования. Отлепившись от телевизора, он перевел взгляд на фотографию сына. Сережи больше нет, а он даже не знает, кто повинен в его гибели.
— Что они сказали? — Марина опять подняла голову.
Елизаров ничего ей не ответил. Не нашелся, что сказать. Стремительным шагом покинув
Машинальным движением Елизаров скользнул рукой в нагрудный карман рубашки и выудил пачку «Парламента». Достал сигарету, вставил ее в зубы и прикурил. Бороться с этой пагубной привычкой он уже не собирался. Теперь все это теряло смысл…
Густая сизая струйка дыма потянулась под потолок. Елизаров смотрел на нее и слушал, как надрывается телефон. Мысли стремительно проносились у него в голове, хаотично сменяя друг друга.
Егор остановился у подъезда и посигналил. Распахнул водительскую дверцу и поставил ногу на асфальт. Настроение у него сегодня было приподнятым. Это случится! Это должно было случиться рано или поздно, и вот сегодня… Долго, конечно, но Валентина стоила таких ожиданий. Егор посигналил еще раз.
Она вышла из подъезда, и молодой человек с трудом узнал свою возлюбленную. Бледное, почти меловое лицо, осунувшиеся плечи, суетливая шаркающая походка. Егор никогда не видел Валю в таком виде.
— Валя, что?.. — Он выбрался из салона ей навстречу и далеко не с той помпезностью, которую планировал, протянул Валентине огромный букет чайных роз. — Что-то не так? Что случилось?
Она даже не взглянула на цветы. Не говоря уже о том, чтобы принять их. Подняла на Егора лицо, и молодой человек заметил, что ее глаза полны слез. Губы слегка подрагивают.
— Да что с тобой? Ты мне скажешь? — Он забросил букет обратно в салон и, взяв девушку за плечи, немного встряхнул ее: — Валя!
— Мой брат… Сережка… Он погиб.
— Как это погиб? — не понял Егор.
Валентина уткнулась ему в грудь и, уже не сдерживая рвущихся наружу слез, разрыдалась.
— Помнишь, я говорила тебе вчера, что он улетел в Женеву?.. Родители сильно волновались… И не напрасно. Они разбились! Двести пассажиров. И среди них мой брат… Ты не смотрел телевизор?
Слезы душили девушку, и Егор мог разобрать далеко не все ее слова. Но суть он ухватил. И вдруг неожиданно для самого себя почувствовал, как по его спине пробежали мурашки.
— Прими мои соболезнования… — он и сам толком не знал, что следует говорить в таких случаях.
Но Валентина и не слышала его.
— Не могу находиться дома, — призналась она, немного успокоившись. — Мама все время плачет, отец мечется, как лев в клетке, все звонят,
Егор гладил ее по спине.
— Поедем куда-нибудь на природу? — предложила она. — Я чувствую, что мне просто необходимо глотнуть свежего воздуха.
Он готов был застонать от досады. В эту секунду мысли о гибели брата Валентины, ее слезы — все вылетело из головы Егора. Все, кроме одного. Чертов разбитый самолет стал новым неожиданным препятствием на пути к тому, к чему он так стремился. Валя не собиралась ехать к нему, как они договаривались вчера. Не собиралась дарить ему свою девственность. Ее можно, конечно, понять, но ему-то каково! Почему он должен обламываться из-за каких-то пьяных пилотов или чего-то там еще, что послужило причиной трагедии.
— Я надеялся, что мы посидим у меня, — он все же решил попробовать. — Купил шампанского, заказал ужин…
— Егор! — Валентина отстранилась от него так резко, словно ее ударило током. — Как ты можешь?! У меня умер брат, а ты…
— Валя, успокойся, — интонации получились немного жестче, чем он рассчитывал. — Я не предлагал тебе ничего такого. Просто посидеть, сменить обстановку, так сказать. Хотя вчера мы договаривались… И это тоже могло бы помочь тебе развеяться…
— Ты — дурак? Да?
Она толкнула его в грудь двумя руками, и Егор едва не потерял равновесие, успев в последний момент ухватиться за раскрытую дверцу машины. Первым рефлекторным желанием было ударить ее в ответ. Наотмашь, по лицу. Но Егор сдержался. Вовремя вспомнил, кто перед ним и чем подобный поступок может обернуться в дальнейшем.
— Да нет, Валя. Я не хотел тебя обидеть. Но ты тоже должна понять. Жизнь не остановилась. Она продолжается.
По ее щекам вновь заструились слезы. Она вытерла их рукой и уронила взгляд.
— Я не хочу сейчас спорить с тобой, — красные белки глаз на фоне мертвенно-бледного лица не делали Валентину уже такой привлекательной и сексуальной. — Мне вообще не хочется сейчас разговаривать с тобой, Егор. Я подышу воздухом одна. Хорошо? А ты… Когда ты поймешь, насколько ты был не прав, и одумаешься, позвони мне. Допустим, завтра.
С этими словами она резко развернулась и зашагала прочь, направляясь к ведущей из двора арке. Егор поспешно устремился за ней и схватил за руку чуть выше локтя.
— Валя, постой!
— Пусти меня! — Она постаралась выдернуть руку, но хватка у молодого человека была крепкой. — Егор, не усугубляй положения. Ведь я дала тебе шанс…
— Какой шанс? О чем ты говоришь? — Он злился на себя, на нее, на весь окружающий мир и лихорадочно думал, как теперь исправить положение. — Я ведь ничего такого не сказал. Откуда причина для обиды?
— Неужели ты даже этого не понимаешь? Значит, правильно мне говорила мама. Все вы одинаковые. Пытаетесь быть чуткими, романтичными, но все время только и думаете о том, как бы залезть девчонке под юбку. У тебя есть на уме что-нибудь, кроме секса?