Последний вагон
Шрифт:
Как и в любой другой вечер, Алекс радостно смаковал мороженое и подзадоривал захмелевшего отца:
— Пап, ну сочини ещё!… Ну, пожалуйста!
Отец на ходу придумал стихи и с выражением прочёл:
— Слушай Саша папу
Папа зря не скажет
По сто грамм и хватит…
А лишнее не катит.»
Отец довольно поглядел на сына и продолжил:
«Так вот и по жизни
Во всём нужна мера…
Хоть и не прокиснет…
Но жажда мучит, стерва!
Отец заразительно захохотал, и Алекс радостно поддержал его. Старший Стилин, испытывая чувство мужского единства с сыном, обнял его и поцеловал в обе щеки.
— Когда я вырасту, я куплю тебе машину!… какую хочешь куплю… Честно говорю… а хоть и мотоцикл!
Отец под это дело выпил ещё стопочку, взял из рук Алекса мороженку и закусил:
— Нет, Алька… Пешком больше пользы.
— Всё равно… Всё, что хочешь, куплю! Ещё гордиться будешь!
Отцу, конечно, нравились детские фантазии сына, но он не забывал и о воспитании:
— Вырастишь честным человеком… буду гордиться, — немного задумавшись, запечатал свою мысль:
— Хоть хотеть невредно
Притуши желания.
Мы же худо — бедно
Не без пропитания…
Остальное — ветер,
Девки да машины.
Главное на свете
Быть правильным мужчиной!
Отец вернул сыну потёкшую мороженку, но Алекс уверенно отказался:
— Кушай, кушай, пап, я наелся…
Через полчаса на перроне зажёгся единственный фонарь и начал накрапывать дождик.
Отец пьяный, откинувшись на лавке, безмятежно сопел. Алекс привычно болтал ногами, ожидая, когда отец восстановит связь с реальностью и они пойдут домой. Начал насвистывать любимую мелодию «Чунга-Чанга» в надежде, что папа как-то отреагирует на свист. Но вместо отца на свист отреагировала их соседка по бараку, пришедшая по наказу матери за Алькой. Она крепко схватила Алекса за рукав и оторвала его от лавки. Алекс технично вывернулся из её цепких рук и отбежал на безопасное расстояние.
— Алька, я матери скажу. Ох, она тебе даст! Не пойдёшь домой, придёт, обоим всыплет!
Любаша вознамерилась опять проявить силу и двинулась к мальчишке. Алекс, не желая удаляться от отца твёрдо решил не сдаваться и принял боксёрскую стойку.
— Что такое? — Любаша не смогла сдержать смех, — Ты на женщину руку поднял, мужичок?!
Девушка закатила Алексу звонкую оплеуху, тем самым ещё раз закрепив правило не поднимать руку на женщину, и ушла за матерью.
Прошло ещё немного времени и Алекс, с головы до ног мокрый от усилившегося дождя, судорожно тряс отца, тело которого безжизненно упало с лавки на перрон. Алекс что-то истерично кричал, и плача, пытался поднять его и усадить обратно на лавку. У него ничего не получалось, он из последних сил тряс отца за куртку и, отчаявшись, побежал по перрону за мамой.
К действительности его вернул бархатный голос Софии:
— Так интересно послушать про «С»? Или нежелательно?
Алекс припомнил их последнюю тему:
— На букву «С»? Это про Светлану, что ли?
София прошептала:
— Про Стерву… Кстати, такие многим нравятся. Не заметили? Ненадолго правда… Любит поезда, романтику, эзотерику… ревнует всех, и своих, и чужих… Потому без мужа. — София подняла руки, как бы извиняясь и сдаваясь — Никого не хотела обидеть!… а вы умеете спать с открытыми глазами, как мне показалось.
София вовремя сменила тему разговора, так как в купе заглянула Проводница с веником.
Намекая,
— Туалет открыт. Если ещё актуально, не стесняйтесь! И можете выбрать себе место… любое.
Возникла неловкая пауза и Проводница, бросив резкий взгляд на Алекса, ушла.
— Наверное, мне придется таки выбрать. Где ревность, там и месть. Стараюсь не переходить дорогу… на красный, — и заговорщицки продолжила, — Могу пересесть в соседнее купе, и буду ждать вас в гости.
— Вы заинтриговали, чтобы потом уйти? Вы прямо психолог!
— Такая уж у меня работа… Создаю комфортные и эффективные отношения среди сотрудников. Компания «Орион», знаете такую?
Услышав название компании, Алекс испытал всю силу удара обухом по голове. Он непроизвольно отодвинулся и уже не смог удержать на лице улыбку.
ГЛАВА 5
Алекс не успел захлопнуть за собой дверь тамбура, как поезд, шумно выдохнув, погрузился в темноту тоннеля. Дискомфорт от оглушающего перестука колёс, усиленного многочисленными отражениями звука в замкнутом пространстве, ко всему прочему не позволил Алексу слышать своего собеседника. Так как это был последний вагон состава, в заднем окне тамбура маячил удаляющийся свет, через который они влетели в тоннель. Также внезапно состав вынырнул из тьмы, как и погрузился в неё и Алекс продолжил разговор по телефону:
— Радик… Знаешь, кто мой сосед по купе? Типа случайно!
В трубке послышался голос Радика:
— Сосед или соседка? Купе твоё или проводницы?
Радику понравилась его собственная шутка и он высоко и гнусненько рассмеялся.
— Моя попутчица — перебил Алекс, — психолог из Ориона.
— Из Ориона!?… ты сейчас пошутил?… откуда знаешь?
— Сама сказала!
Радик недолго помолчал, видимо, оценивая эту ситуацию, и весело успокоил:
— Если сама сказала — можешь снимать памперсы!… Случайность… Возможно, даже счастливая!
Алекса раздражали эти неуместные шутки и он попытался сбить ироничное настроение товарища:
— Случайность — это на пятнашку уехать… а там раскрутиться ещё на восемь… А сесть в один поезд, в один вагон… В одно купе… Что за ход такой?… Она сама мне об этом сообщила. Зачем?
— Что переполошился? даже если это ход… повернём в свою сторону… ты реально фартовый, Алекс… Она поможет нам достать Артура, сто пудов. Это просто наш шанс!… Втирайся к психологу в доверие…
Радик почему-то опять пискляво засмеялся.
— Любой ценой… Если хочешь дело сделать, втирайся…
Алекс и без него улавливал эту идею и попытался перебить:
— Радик… Кто, кроме тебя… знает, где я?
Телефон что-то протрещал, и связь прервалась. Алекс раздражённо сплюнул, насвистал «Чунга-Чанго» и попытался уложить сообщение Софии о работе в компании Орион на нужную полочку в его логике.
Компания «Орион» была организована лично им в 90-х годах и за несколько весёлых лет до его «посадки» добилась внушительных успехов. Активы всех видов деятельности Алекса (а их было немало) стекались именно в «Орион». Основной причиной того, что половина его жизни прошла «в местах» была, как он считал, его доля в этой компании. Не нащупав никакой связи между целью его поездки в Питер и появлением в вагоне сотрудницы его бывшей компании, он погрузился в воспоминания о становлении карьеры.