Последний вечер (Трудный выбор)
Шрифт:
– Тсс, – покраснев, прошептала она.
– Дождаться не мог нашей встречи, а теперь это. – Он взял у нее конверт и похлопал им по ладони.
– Почему… – она бросила быстрый взгляд на секретаршу, которая даже не пыталась скрыть своего интереса, – почему нас вызвали? – понизив голос, закончила она.
Он посмотрел на нее со смесью сожаления и озорства.
– Ты, как и я, прекрасно знаешь, в чем дело.
Она мрачно кивнула.
– Думаешь, Пру Циммерман осуществила свою угрозу?
– Возможно. Уверен, она попытается досадить нам тем или иным образом. Черт
Они посмотрели друг другу в глаза, вспомнив минуты, что провели вместе, и тут произошло нечто совершенно неожиданное: они рассмеялись. Рассмеялись в искреннем восхищении друг другом и своей любовью. Испуганное лицо секретарши только добавило им веселья.
Она продолжала изумленно на них пялиться, когда прозвучал гудок двусторонней связи.
– Да? Конечно, – ответила она и обратилась к Шелли: – Ваш ожидает ректор Мартин.
Шелли поднялась, но Грант не оставлял ее.
– Мы пойдем вместе, – возразил он, отправившись к плотно закрытой массивной двери.
– Грант, – позвала Шелли, потянув его за рукав, – я не против. Правда.
– Зато я – против. Я не позволю ему тебя запугать. Мы пойдем вместе. – Он сделал очередной решительный шаг, но она удержала его.
– Агрессия – не лучший способ решить проблему.
Он повернулся к ней и печально вздохнул. Потом улыбнулся и пропустил ее вперед.
– В очередной раз убеждаюсь, что ты мне подходишь идеально.
Ректор Мартин сидел за столом, но поднялся, когда зашла Шелли. Сострадание исчезло с его лица, уступив место неодобрению, когда он увидел, что вслед за Шелли заходит Грант.
– Я хотел видеть только миссис Робинс.
– Она согласилась, что мы должны прийти вместе, ректор Мартин, – ответил Грант. Шелли изумленно обернулась, чтобы убедиться, что следом за ней зашел тот же мужчина, что минутой раньше потрясал кулаками у секретарши на виду. Грант заговорил уважительно и даже скромно.
Но, видимо, глава университета не собирался их щадить, каким бы подобострастным ни был тон.
– Садитесь, пожалуйста, – надменно предложил он.
Грант помог ей устроиться и сел рядом. Она скрестила ноги и скромно одернула юбку. Грант смотрел в каменное лицо ректора с вежливым интересом.
– Я надеялся избежать этого разговора, – начал он тоном короля, беседующего с негодяем перед казнью. – Вам известно, что значительные средства в фонд университета поступают от попечителей из церковной епархии. Я предупреждал вас, что за нами наблюдают куда более пристально, чем за профессорами любого светского университета. Возможно, в других заведениях на ваш взаимный интерес не обратили бы внимания, но здесь его подвергли подробному рассмотрению и критике. Вы, мистер Чапман, явились к нам с сомнительной репутацией и, откровенно говоря, нас разочаровали. Мы…
– Вас разочаровали мои преподавательские способности?
Ректору явно не понравилось, что Грант прервал его рассуждения.
– Эм… Нет. Буду честен, председатель вашей кафедры считает вашу работу весьма похвальной.
Грант широко улыбнулся и выдохнул с наигранным облегчением.
– Приятно слышать.
– Однако, – грозно продолжил Мартин, – в этом университете моральный облик педагога
– Но…
Грант поймал руку Шелли и остановил ее гневный возглас.
– Могу я узнать, кто этот спонсор?
– Это неважно. Очень заметный терапевт из Оклахомы. Его дочь училась у нас в университете, как и он сам.
Шелли пронзила догадка. Она посмотрела на Гранта, чтобы понять, разделяет ли он ее подозрения. Судя по мрачному взгляду, так оно и было.
– Кажется, я знаю, о ком вы говорите и почему такой занятой, почтенный доктор медицины, как вы описали, заинтересован в личной жизни людей, которых даже не знает. Давайте проясним эту скользкую ситуацию. Я имел несчастье познакомиться с его будущим зятем.
Кулак ректора опустился на стол.
– Мистер Чапман…
– Позвольте, – перебил Грант, подняв ладони, – мы с миссис Робинс собираемся пожениться в следующее воскресенье, доктор Мартин. Не представляю, как еще мы можем доказать искренность наших чувств. Ни в моем контракте, ни в уставе этого заведения не указано, что преподаватель не может жениться на любимой женщине. И факт, что эта женщина студентка университета, ничего не меняет.
Передайте своему щедрому спонсору, что если он собирается и дальше вмешиваться в это дело, то я буду вынужден предать дело огласке, обратившись к представителям прессы, которые с удовольствием займутся этой историей. Некоторые из них до сих пор чувствуют себя мне обязанными. Они жестоко обошлись со мной в Вашингтоне, некоторые даже звонили мне потом и выражали соболезнования. Говорили даже, что пересмотрели свое мнение насчет того скандала. Они будут рады сбросить камень с души и возместить мне моральные убытки.
Всего лишь один звонок, господин ректор, и история о будущей свадьбе и предвзятом отношении достопочтенного руководства нашего славного университета к трогательной истории чистой любви преподавателя и студентки появится на первых страницах газет. Вы боитесь, что наша любовь навредит репутации университета? Думаю, вы догадываетесь, сколько шума может наделать один мой звонок. Подумайте об этом, – закончил Грант, порывисто встал и подал руку Шелли, одарив ее теплой, ободряющей улыбкой. Он повел ее к двери, но ректор остановил их на полпути.
– Подождите! – воскликнул он.
Они медленно повернулись. Ректор, нервно теребя бородку, провел ладонями по пиджаку, словно хотел их вытереть.
– Я не знал, что вы собираетесь пожениться. Так скоро. Конечно, это в корне меняет ситуацию. Когда мы объясним это… спонсору. Уверен, он все поймет.
Он умолк, надеясь на благодарность. Грант выдержал торжественную паузу. Господин Мартин попытался улыбнуться, но безуспешно.
– Заведующий кафедрой очень доволен вашей работой, мистер Чапман. Возможно, мы даже повысим вам зарплату, если пересмотрим контракт. – Он снова вытер ладони. – А поскольку миссис Робинс числится в почетном списке с первого семестра, ее исключение представляется маловероятным.