Последний вечер в Лондоне

Уайт Карен

Холодный пот выступил у меня на лбу.

– Извини? Колин живет там? В квартире, где я собираюсь остановиться?

– Да. Они очень близки, он всегда считал мисс Дюбо второй бабушкой. Она постоянно с ним нянчится, он даже зовет ее «бабушкой».

Я не могла представить себе, чтобы Колин со своим каменным выражением лица называл кого-нибудь таким ласковым словом. Я, например, всегда была для него Мэдисон – между нами всегда стояла крепкая кирпичная стена, которую я вряд ли когда-нибудь перелезла бы.

Арабелла продолжила:

– София, бабушка Колина, владела

этой квартирой. Когда она умерла, ее унаследовали родители Колина. Но даже при жизни Софии она позволяла мисс Дюбо жить там. Они были большими подругами еще до войны. Дело в том, что мисс Дюбо никогда не была замужем, и детей у нее нет, поэтому она относилась к семье своей лучшей подруги как к собственной. Когда она поехала в больницу в прошлом месяце и врачи сказали ей готовиться к худшему, она попросила Колина переехать к ней, чтобы они могли проводить больше времени вместе и уладить все финансовые вопросы. Это его специальность, так что это вполне разумно.

– Ты сказала, что она не в лучшей форме. Значит, она больна?

– Никакой особенной болезни нет, но ей же девяносто девять. У нее слабое сердце, врачи говорят, что ее тело вот-вот перестанет функционировать. Хотя выглядит она неплохо. Без обследования и не подумаешь.

– Значит, мисс Дюбо, сиделка, Колин и я будем жить в одной квартире. Вместе.

– Точно. И Джордж тоже, не забудь. Это очень большая квартира, и Колин часто работает сверхурочно, так что вы, возможно, ни разу не пересечетесь.

Она замолчала, словно больше не считала нужным объяснять еще что-то.

– И ты не собиралась упомянуть об этом пораньше? Например, с самого начала, когда я согласилась? Что сказал Колин, когда ты сообщила ему?

Арабелла не отрываясь смотрела перед собой на дорогу и хранила молчание.

– Серьезно? Ты не сказала ему, что это буду я?

– Сказала, что внештатный журналист, которого я наняла для интервью с мисс Дюбо, остановится в свободной спальне на пару недель. Он совершенно не возражал.

– Но ты не сказала ему, что это буду я.

Она покачала головой.

– К слову не пришлось.

– А представь, что он не знает, что приедет кто-то знакомый с его университетских времен.

Я закатила глаза, хоть она и не могла меня увидеть.

Она слегка ссутулилась под своим костюмом с леопардовым принтом.

– Просто мисс Дюбо очень настаивала, чтобы ты пожила с ней, и было бы сложновато просить Колина съехать. Всего пара недель – может, чуть больше, если захочешь остаться. Уверена, вы сможете обойтись без конфликтов столько времени.

Я прижалась головой к спинке сиденья и на секунду закрыла глаза.

– Надеюсь, он меня не вспомнит. Я даже не думала о нем ни разу за последние семь лет. – Это была не совсем правда, но я не собиралась говорить об этом Арабелле. Она обладала настолько буйным воображением, что сочиняла истории там, где их не существовало. Я всегда ей говорила, что роль редактора ей не подходит и вместо этого ей нужно писать детективные истории в стиле «ретро».

– Значит, Колин понятия не имеет, что я вот-вот появлюсь у него в дверях?

– Вот

сюрприз будет, да? – проговорила она.

Я выразительно покачала головой.

– Нет. Это будет катастрофа. Мне кажется, он недолюбливает американцев. Или, может, южан.

Арабелла рассмеялась.

– Не тупи. Мисс Дюбо – тоже южанка, не забывай, и Колин ее обожает.

Мне не хотелось признавать, что я заинтригована этой долгожительницей-южанкой и тем, что мы с ней состоим в дальнем родстве и встретимся впервые в Лондоне. Мне не хотелось знать, что Колин обожает ее и зовет бабушкой. Мне хотелось повернуть обратно в аэропорт и вернуться в свою стабильную, скупую на события жизнь, которую я себе создала в Нью-Йорке, следуя по стопам тети Кэсси. Несмотря на то, что она работала в рекламном бизнесе, а я была внештатным журналистом, мы обе смахнули со своих туфель красную глину маленького городка в Джорджии, чтобы начать новые жизни в большом городе. Она протянула десять лет, а я имела твердое намерение побить ее рекорд.

Арабелла повернулась ко мне, ухмыляясь.

– Забавно будет.

– Или нет, – предположила я, но мои слова поглотил внезапный порыв ветра, когда Арабелла нажала на педаль газа, и маленькая машина, набрав скорость, с шумом помчала нас по шоссе.

Я закрыла глаза, вдыхая запах собачьего дыхания и шерсти, пока ветер хлестал меня по лицу. Не имело значения, насколько ужасной могла стать поездка до Лондона с моей подругой за рулем; она бледнела в сравнении с реакцией Колина Элиота на мое появление у него в дверях.

Глава 2

Когда мы пересекли городскую черту и из-за плотного уличного движения пришлось сбросить скорость, я ослабила хватку на дверной ручке. Всклокоченные ветром волосы Арабеллы походили на стальную стружку, а Джордж выглядел так, словно его наэлектризовали.

Арабелла протянула руку к большой сумке, стоявшей у моих ног, и вынула оттуда шейный платок «Эрме». Элегантно повязав им волосы, она произнесла:

– Маме Колина, тете Пенелопе, не терпится познакомиться с тобой. Мне кажется, она немного волнуется из-за того, что ты будешь жить с мисс Дюбо, но я заверила ее, что хорошо тебя знаю и что ты порядочная и добрая. Это ее, естественно, успокоило, но рано или поздно нам придется нанести ей визит.

– Конечно, – проговорила я.

Несмотря на то, что видела их лишь издалека, я смутно помнила, что семь лет назад родители Колина показались мне пожилыми – минимум на десять-пятнадцать лет старше родителей моих друзей, с которыми я общалась дома и в колледже. Колин был единственным ребенком, и его мама часто присылала ему посылки с витаминами, шарфами и толстыми носками, как будто он в отсутствие родителей забывал, как о себе заботиться. Я вспомнила, как смеялась, в первый раз увидев эту большую коробку, как сказала Колину, что была одной из шестерых детей и за обеденным столом в моей семье всегда выживал наиболее приспособленный. Я могла слегка приукрасить историю и рассказать ему, что иногда проливалась кровь и половина из нас теряли зубы в этих стычках.