Последний ветер
Шрифт:
– ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛА!?
– Закричал ей в лицо Проклятый.
– Я прощаю тебя...
– Снова прошептала девочка.
Она крепко обняла его и заплакала. Слёзы лились из её глаз, а она шептала ему слова любви и прощения. И она искренне в это верила.
Проклятый кричал. Он пытался сбросить с себя Тэйю, вырваться прочь из её объятий. Это приносило ему невероятную боль. И когда хватка её ослабела, он бросил её на землю.
Девочка была мертва. Её сознание стремительно унеслось прочь. Проклятый ревел и проклинал её за то, что она сделала. Но, ещё больше он
Он не верил, что она смогла простить его. Убить - нет. Но, вот простить? Проклятый не понимал, как она смогла поверить в собственные слова.
Он смотрел на свои руки. Алые краски вен тускнели. Кожа ссохлась. Через день, может через два, он начнет разлагаться. И тогда исчезнет окончательно...
Мир тускнел перед его глазами, глубоко запавшими в сухой череп, обтянутый тонкой серой кожей. Эти глаза видели миллионы лет, и миллионы жизней. Событий, вероятностей. Время всех времен показывало ему всё. И его триумф в том числе. А может, он настолько сильно хотел этого, что не видел больше ничего другого? Глаза болели. Сейчас они видели только мутные серые пятна. Солнце огромной рыжей кляксой проступало сквозь серые мазки облаков. Его глаза боялись солнца. Но, сейчас они видели именно его. Он закрыл их, но солнце всё же пробивалось сквозь прозрачные веки. Он открыл их снова, в самый последний раз. Глаза цвета палой листвы остекленели.
* * *
Она стояла на залитом солнцем поле из маков. Бескрайняя ширь красного цвета колыхалось волнами и оттеняла её простое белое платье. Открытые плечи, ниспадающие на них рыжие волосы. Взгляд зеленых глаз устремлен вперед. Крупные груди едва выглядывали из разреза одежд. Лицо, плечи и грудь усеивали тысячи веснушек. Отметины солнца в этом свете казались золотом.
Она грустила.
Она улыбалась.
Он подошел к ней неслышно, легко для своих габаритов. Выше ее почти на голову, широкоплечий, мускулистый. Богатырь и атлант. Даже со своим телосложением она казалась хрупкой девочкой рядом с ним. Он опустил свою косматую голову ей на плечо, нежно обнял её живот, и поцеловал в шею. От него пахло свежим сеном, грубой шерстью. От неё - весенними цветами и пряностями.
– Здравствуй.
– Сказал он ей.
– Здравствуй.
– Ответила она ему, не поворачивая головы.
– Я ждала тебя. Как только всё закончилось, я поняла, что ты придешь ко мне.
– Теперь мы снова будем вместе.
– Он поцеловал её в щёку, и она засмеялась, когда его густая борода прошлась по её скуле.
– Посмотри, как здесь красиво. Я думала, что больше не увижу всё это.
– А я знал, что мы снова будем вместе. Может, через тысячу лет, может, через миллион...
– Он затих.
– Это произошло здесь?
– Да.
– Ответила она.
– Девочка оказалась храброй и сообразительной. Она одолела их обоих.
– Только это стоило ей жизни.
– С грустью в голосе сказал он.
– Она пожертвовала собой. Это разные вещи. Её смерть не была напрасной. Благодаря её жизни, жизнь здесь, в этом мире, продолжится. Только теперь уже не будет бесконечной игры. Не будет братьев, раздираемых ненавистью друг к другу.
– Но, люди останутся.
– Останутся.
– Подтвердила она.
– Они будут жить, плодиться, радоваться...
– А ещё воевать, и убивать себе подобных.
– Окончил он.
– Они глупы. Но, я люблю их. Они мои дети.
– Они и мои дети тоже.
– Сказал мужчина.
– И твои тоже.
– Повторила она.
– А если люди забудут тебя? Забудут нас?
– Это уже не важно. Главное, что они будут жить.
– Может, подарим девочке новую жизнь?
– Он первый прервал тишину.
– С родителями, друзьями и любимым человеком.
– Хорошая мысль. А мы сможем?
– Теперь, когда мы вместе - да.
Они ещё долго стояли, обнявшись. Пока последние лучи солнца не растворились в маковом поле.
* * *
Пробуждение давалось ей с трудом. Будильник надрывался уже в который раз, но она совершенно не реагировала на него и вместо этого крепче обняла одеяло.
– Ты вообще думаешь просыпаться?
– голос Мамы из кухни.
Девочка открыла глаза и первые мгновения пыталась узнать свою комнату. Залита солнечным светом. Повсюду вещи, книги и несколько спортивных наград на полке. Всё такое родное, и всё ровно в тех местах, где и вечером.
Она до сих пор пребывала одной ногой во сне. Впервые в жизни ей приснился настолько яркий и настолько жуткий кошмар.
– Как-то там всё перепуталось...
– Сказала она сама себе.
– Или нет?
Она бегом спустилась в кухню и застала мать у духовой печи. Отец с невозмутимым видом читал новости с большого сенсорного телефона.
– Мама! Ты здесь!
– Очень хорошо, что и ты здесь. Давай садись завтракать; ты ведь не хочешь пропустить университетские занятия?
– сказала Ишчель
– Спускаться в пижаме к завтраку не совсем культурно.
– Сказал отец, не отрываясь от телефона. В какой-то момент он перестал бороться с этой её привычкой, и только ворчал по этому поводу.
Девочка ещё секунду стояла в замешательстве, а потом бросилась к маме в объятья.
– Что с тобой такое?
– Спросила мать удивленно. Тэйя ещё сильнее обняла её.
– Я так Вас люблю... Мне такое приснилось. И всё будто бы взаправду.
– Мы тоже очень тебя любим.
– Сказала мать, удивленная внезапным утренним проявлением дочери.
– Ну, чего ты?.. Чего тебе такое приснилось?
– Много чего. Как будто бы ты не моя мама, а мой дядя Ллотр плохой, и пытался убить меня, и ещё много всего нехорошего...
– Почему бы тебе не написать обо всём этом?
– Спросил отец, отведя взгляд от телефона.
– Я подумаю над этим.
– Сказала Тэйя.
– А теперь завтрак, и на занятия!
– Мать сделала вихряющий жест кухонным полотенцем, будто бы подгоняя девочку к столу. Тэйя послушно села и уплетая завтрак, принялась увлеченно рассказывать самые яркие моменты, под удивленно поднятые брови отца и раскрытый рот матери.