Последний владыка

Варенберг Анна

Он нервно прислушивался, но звуков погони не слышал. Тревога не проходила, и, когда девушка села отдохнуть, он спросил:

— Не пойти ли нам дальше?

Она не сразу ответила, потому что решила воспользоваться первой возможностью разглядеть спутника. Пристальным взглядом девушка изучала его волосы, давно не бритую щетину, рваные шорты — единственную его одежду. Затем она сказала странно медленно, как будто в этот момент думала о чем-то другом:

— Верхом корины ничего не боятся.

Но пешими и в подобном месте… они боятся засады. Раньше такое бывало. Они так же могут умереть, как и мы.

Ее лицо, хотя и совсем юное, не было девичьим. На Тревера смотрела женщина, познавшая счастье, страсть и горе, женщина, живущая с болью и страхом и не доверяющая никому, кроме себя.

— Ты не наш, — сказала она.

— Нет. Я пришел из-за гор. А кто такие корины?

— Хозяева Корита, — ответила она и стала отрывать полоски от белой ткани, обернутой вокруг ее талии. — Поговорим потом, нам еще далеко идти. А сейчас надо остановить кровь.

Они молча перевязали друг друга и отправились дальше. Если бы Тревер не был невыразимо усталым, а путь — таким трудным, он, наверное, злился бы на девушку.

Много раз они останавливались и отдыхали. Однажды он спросил:

— Почему эти самые корины охотятся за тобой?

— Я убежала. А вот почему они охотятся за тобой?

— Будь я проклят, если знаю. Случайность, наверное. Я оказался тут как раз в то время, когда летели их твари.

На шее девушки была железная цепь без застежки, слишком маленькая, чтобы ее можно было надеть через голову. На цепочке висела бляшка с выдавленным на ней словом. Тревер взял бляшку в руки.

— Гелт, — прочел он. — Это твое имя?

— Меня зовут Джун. Гелт — корин, которому я принадлежу. Он ведет охоту. — Она бросила на Тревера свирепый и вызывающе гордый взгляд и сказала, как будто выдавала тайну графского дома: — Я рабыня.

— Ты давно в долине, Джун? Мы с тобой одного племени, говорим на одном языке… Как получилось, что никто не слышал о земной колонии такого размера?

— После Приземления прошло почти триста лет, — ответила она. — Мой народ много поколений жил надеждой, что прилетит корабль с Земли и освободит нас от коринов. Но этого так и не случилось.

— Я нашел путь сюда и теперь начинаю об этом жалеть. Но если нет пути, то куда же мы идем?

— Сама не знаю, — сказала Джун, вставая. — Но мой муж пришел этим путем, и другие до него.

Жара была невыносимая, и они старались укрыться в тени скал. Впереди маячил невозможно высокий угол пурпурного базальта, но, казалось, он никогда к ним не приблизится. Наконец все-таки обогнули угол и вышли в узкий каньон. С обеих сторон поднимались каменные стены с малиновыми и белыми прожилками.

Джун и Тревер упали

возле ручья. Пока они ползали по мокрому гравию и по — собачьи лакали воду, из-за скал неслышно появились люди с каменными топорами в руках.

Тревер медленно поднялся, увидев шестерых вооруженных мужчин. На них, как и на Джун, были белые набедренные повязки, сильно потрепанные, и тела их также загорели чуть ли не дочерна на жестоком солнце. Молодые, крепкие, мускулистые, лица — не по возрасту угрюмы. У всех на телах заметно выделялись шрамы и рубцы от когтей.

Они знали Джун. Она радостно перечислила их имена и спросила:

— А где Хьюго?

— Наверху, в пещере. С ним все в порядке. Кто этот человек, Джун?

— Не знаю. За ним тоже охотились. И он пришел мне на помощь. Без него мне не удалось бы убежать. Но… — Она замялась, осторожно подбирая слова. — Он сказал, что пришел из-за гор. Он знает о Земле и говорит на нашем языке. Он убил ящеров и взял солнечный камень.

Все шестеро вздрогнули. Самый высокий, с лицом холодным и резким, как окружающие их скалы, шагнул к Треверу.

— Зачем ты взял солнечный камень? Тревер уставился на него.

— А ты как думаешь?..

Человек протянул руку:

— Отдай.

— Какого черта! — Тревер чуть отступил назад.

Молодой человек пошел на него. Лицо его было мрачным и опасным.

— Сол, подожди, — закричала Джун.

Но Сол не стал ждать. Тревер решил подпустить его ближе, а потом размахнулся, вложив в удар всю свою силу.

Кулак угодил Солу в живот, и тот отлетел назад, согнувшись вдвое. Тревер стоял, сгорбившись, тяжело дыша, диким взглядом обводя остальных.

— Кто вы? — зарычал он. — Банда воров? Ну, давай, подходи! Мне нелегко достался этот камень, и я не собираюсь отдавать его!

Камень оттягивал его карман: он был тяжел многолетним потом, голодом и тяжелой работой на скалах Меркурия.

Сол поднялся и шагнул вперед. Одновременно и тоже молча шагнули все остальные. Тревер ждал их, ощущая горький привкус во рту. Наконец-то он нашел солнечный камень, и теперь бросить его и, вероятно, свою жизнь тоже, этой кучке дикарей?! Это было выше его сил.

— Сол, подожди! — снова закричала Джун. — Он же спас мне жизнь! Ты не можешь…

— Он — корин. Шпион…

— Не может этого быть! У него нет камня во лбу. И даже шрама нет.

Сол произнес ровно и безжалостно:

— Он взял солнечный камень. Только корин может испытывать желание коснуться проклятой вещи.

— Но он же с Земли, Сол, с Земли. А там все может быть по — другому.

Настойчивость Джун временно остановила людей. И Тревер, глядя в лицо Сола, вдруг начал кое-что понимать.