Последний воин
Шрифт:
Пашка всё — таки купил мороженого, шёл вдоль рядов, лизал верхушку рожка и…
— Сколько стоит эта?
Седой длинноволосый старик — полубомж в потёртой серой куртке — бесформенной и мятой — поднял на подростка с мороженым глаза в красных прожилках. Отставил ополовиненную бутылку пива.
— Полтинник, — сказал он хрипло.
— Покупаю, — Гарав отложил потёртую книгу с надписью «Мир Толкиена. Энциклопедия.» на когда — то глянцевой обложке и полез в сумку на бедре.
…Она началась, когда Пашка устроился с ногами на диване и хотел приступить к изучению книги — а телевизором пощёлкал так, для проформы…
…Это
— …временами подделки просто поражают своей детской наивностью, — говорил тем временем почтенный учёный муж, с иронией поглядывая на ведущего. — Это связано ещё и с доступностью информации широкой публике — каждый, нахватавшийся определённых — не знаний, нет! — сведений, считает, что может — в благих целях, разумеется — фальсифицировать историю. Вот например, — он вынул из папки перед собой металлическую пластину, — эта гравюра якобы найдена археологами — энтузиастами на Гебридских островах чуть ли не в слоях, соответствующих 30–40 тысячам лет до нашей эры, — учёный позволил себе посмеяться.
— А что тут не так? — радостно — тупо уточнил ведущий. Учёный вздохнул:
— Ну хотя бы просто то, что в те времена не умели обрабатывать металлы. Гравюра на золоте. Это первое. Второе — стиль изображения, такого мастерства человечество достигло веку к шестнадцатому, никак не ранее. Ну нелепость, откровенная нелепость, мало того, что наивно сделанная, ещё и наивно поданная…
— А что там изображено, — снова оживился ведущий, — думаю, нашим зрителям было бы всё — таки интересно, так сказать, познакомиться…
— Да ничего особенного, жанровая сценка, — учёный повернул пластину, — юноша и девушка у очага. Ещё одна нелепость, незнание истории костюма — тут смесь костюмов нескольких эпох и народов…
Пашка встал.
Камера дала «наезд».
И во весь экран мальчишка увидел вычеканенные на золоте линии. Сначала — просто линии. Но потом голова перестала кружиться — и штрихи сложились в картину.
Нуменорец и северянка — _Пьер_Жубер._
Очаг. Огонь. Жарящаяся тушка какого — то животного.
Смеющаяся девушка — руки под передником.
Смеющийся парнишка с мечом на поясе и поднятой рукой — опирается на стену.
Парнишка с мастерски — чётко нарисованным лицом оруженосца Гарава.
Не сводя глаз с экрана, Пашка схватил книгу.
За окнами резко стемнело, порыв ветра согнул деревья — и хлынул дождь…
…— Под натиском Ангмара… — читал Пашка, — …пали два из трёх дунаданских владений: Рудаур… — Пашка сглотнул, — …около 1400 года Третьей эпохи, а Кардолан — в 1409 году, — он отложил книгу и повторил: — В 1409 году. Они все погибли?!
Он отбросил книгу ногой, как опасного живого зверя — с ненавистью, почти смешной для стороннего наблюдателя.
Зачем ОН так написал?!
Или… не написал — всего лишь записал?
Был этот мир или нет?! Может быть, всего лишь сон — сон туманного и тихого летнего утра?! Да, можно сказать себе так и убедить себя в этом… но как же быть с памятью?
Мальчишка отчаянно стиснул кулаками виски.
Тонкое лицо Эйнора — чёрные волосы, грустная улыбка, жест, которым он берётся за рукоять Бара. Глаза, в которых печаль, гордость и знание.
Фередир — его громкий смех, беспечные жесты, порывистая обидчивость и безоглядная отвага.
Их
Или… их не было?! Но он же помнит их, они были — и значит, их… нет?! Он ушёл сюда, а они — они погибли в последних сраженьях, погибли, уже, наверное, понимая: крушение всего, во что они верили — неизбежно…
МЭЛЕТ.
Пашка вспомнил её.
И поднялся на ноги. Пошатнулся. Добрёл до двери…
_…Белой_крепости_стены_ _Окрасились_черным._ _Это_копоть_пожаров_ _Взметнулась_до_неба._ _Белой_крепости_стены_ _Окрасились_черным._ _Это_траур_для_вдов_ _И знамена_для_гнева._ _Алым_цветом_и_цветом_ _Багряным_по_камню_ _Кровь_невинную_ _С кровью_виновной_мешали._ _Тьма_и_свет_ _Побежденных_не_будет_._ _Сегодня_звездный_след_ _Так_похож_на_солёные_слёзы._ _Что_мужи_словно_дети_ _Сегодня_теряли,_ _Уставая_считать_ _Раз_за_разом_потери._ _Без_надежды_сражаясь_ _С_надеждой,_ _Смыкали_веки_ _Воины_света._ _Небо_рыдало_ _Не_в_силах_вспомнить_ _Цвет_одежд_своих_ _Лунного_света._ _Только_пламя_ _Тешилось_вволю,_ _Накормив_серым_ _Пеплом_ветер._ _Да_земля_все_ _Ждала_рассвета… [49]49
Песенный текст группы «Тамлин».
Здесь кончается ВСЁ…
Рывком распахнув дверь, Пашка широко открытым ртом глотнул ветер.
Резкий порыв растрепал ему волосы и заставил прикрыть глаза.
И понёсся дальше, сорвав с шевельнувшихся губ мальчишки:
— Мэлет, прощай…
Эпилог
или письмо ниоткуда в никуда
_211–й_год_Четвёртой_Эпохи._Эриадор._Пашкин — Холл._
_Дом_Гарава_Горна_в_нижнем_течении_Барандуина._
Матерью моей была Мэлет, дочь Глорфиндэйла из Дома Элронда. Отца же я не знал и, думаю, тому была причина. Иначе как объяснить, что мать родила меня, ещё не достигнув не то что обычного возраста для брака возраста, но даже и совершеннолетия — и то, что, родив меня, она тут же перебралась в Лихолесье? Да и дед мой Глорфиндэйл, сколько помню себя, никогда не радовался встречам со мной и не искал их. Я не спрашивал у матери о своей второй половине крови, чтобы не огорчать её, она сама никогда об этом не говорила первой — но трудно жить бастардом, и я ещё совсем ребёнком ловил каждый слух и даже сплетню о своём рождении. Ничего точно я узнать не смог, но создалось у меня впечатление, что отцом моим, как это не невероятно, был воин — человек, и человек даже не из Аданов. Внешне это, впрочем, никак не проявлялось, и взрослел я ничуть не быстрее остальных эльфов. Позже мне это стало даже льстить, и я воображал историю вроде истории Берена и Лютиэн. Но так или иначе — ничего я не мог сказать точно.