Последний выход
Шрифт:
Я поднял голову и открыл уже рот, чтобы его поторопить и сразу же, не раздумывая, бросил тело кувырком назад, чудом только шею не свернул и на железо не напоролся. Может быть, я ему что-то крикнул, а может и не успел — не помню точно.
Огненная капля, что летела к нам со стороны Долины выросла в большой яркий шар и на вершине холма тут же вырос столб пламени, полетели во все стороны земля и железо.
Только через пять минут я начал что-то слышать — ракета «воздух-земля» штука мощная, это я еще на Агропроме понял. А вертолета я так и не разглядел: пролетел
И все равно — потрох сучий!
Олег на первый взгляд смотрелся почти как живой. На второй взгляд он действительно оказался живым, но только почти или еще: тело было неприятно податливым, как будто совсем без костей, а из ушей сочилась кровь.
— Отойди, Ботаник, дай-ка я попробую. — Профессор оттеснил меня плечом и склонился над телом с аптечной в руках.
Я огляделся вокруг и сделал это очень вовремя — из-за соседнего холма вывернули две собаки и вышли в атаку. Одну я точно срезал, она даже набок завалилась, а вторую только зацепил. Неважно, главное, что отстали.
— Все не так уж и плохо. — Заключил Профессор, закончив осмотр и первичные процедуры. — Позвоночник цел, голова вроде бы тоже, но контузило сильно — здесь он и пары часов не протянет, тут нужен врач.
— Так вызывайте. — ответил я, закуривая. — Есть у вас… этот, как его?
— Аварийный маяк. Есть, конечно… Коллега, будьте добры.
Коллеге-Дикобразу тоже перепало неплохо: одна из многочисленных железок, которыми был буквально нашпигован этот холм, влетела ему в бедро и кровь оттуда текла будь здоров как. В нормальных условиях — то есть без серьезной медицинской помощи — им обоим светил гроб. Оператору на месте, а сталкеру чуть погодя, когда рана всерьез воспалиться. И оба они были нетранспортабельны, вот что самое хреновое…
Дикобраз уже оказал себе первую помощь и сейчас возился с КПК, отправляя вызов своим кураторам. Вот, стало быть и все, — кончилось наше совместное приключение. Провели вместе меньше суток, испытали массу новых острых ощущений, и вот расходимся как в море корабли. В Зоне это дело совершенно обыденное — постоянные контакты здесь скорее исключение, чем правило. Я закурил еще одну, на воздухе курилось много слаще, чем под землей.
— Ботаник! — Окликнул меня Олег Васильевич. — Посмотри там вокруг — он кажется камеру просит…
Найти ее я не сильно рассчитывал — после такого-то взрыва — однако пошел, чтоб хоть что-нибудь делать. Это в Баре хорошо столбом стоять, а в чистом поле лучше хоть как-то шевелиться. Однако камеру я нашел, причем очень легко — изделие японских электронщиков висело, зацепившись ремнем за торчащий арматурный прут и даже не выглядело разбитым, хотя огонек, конечно, не горел. Я покрутил ее в руках, подумал и снял с нее блок памяти — точно помню, что перед входом в подземелье он его менял, стало быть на этом носителе все, что снято в Лаборатории.
Скажете, нехорошо грабить раненых? Согласен. Только боюсь, что до него этими записями могут другие люди заняться, так что пусть лучше пока побудет у меня. Может еще и верну.
С
— Борт обещают через пять минут. — мрачно сказал Дикобраз. — Толтко знаешь что, Ботаник….
— Для меня места нету? — догадался я.
— Не то что б нету…. Просто это будет военный борт. Ты хочешь с ними встретиться?
— Да боже упаси. Пешком спокойнее дойду.
— Тогда держи. — он протянул мне какую-то бумажку, оказалось — листок из записной книжки. Я уже и отвык от них. Все КПК да КПК…
— Это мой домашний. — Объяснил Дикобраз. — Выберешься, отстучи письмецо. Да и встретиться бы не мешало потом — есть за что выпить.
— Заметано! — Улыбнулся я ему на прощанье. Откровенно говоря, одной ногой я был уже не с ними. Вертолеты нынче не для нас, а идти в одиночку не так просто, как кажется. Не откладывая дела в долгий ящик я достал бинокль и изучил обстановку пока совсем не стемнело. Результаты наблюдений как-то не радовали: на Свалке резвились псы в немеренном количестве, а это значит, что людей там нет. Но я в ту сторону и не собирался, хуже было другое: на асфальте много раз исхоженной дороги зияли в шахматном порядке здоровые дыры. Не надо было быть экспертом, чтобы понять: по дороге прошлись из автоматической пушки и стреляли не мимо — я хорошо разглядел в двух местах следы крови.
В привычную какофонию звуков вплелся низкий гул вертолетных винтов. Не исключено, что приказ на эвакуацию передали на ту самую машину, что угостила нас недавно ракетой. Я выждал ровно до того момента, когда стали видны номера на борту и двинулся под прикрытие деревьев.
— Постой минутку!
Я остановился. Ко мне спешил Профессор.
— Жаль, что все так глупо кончилось, — сказал он не успев отдышаться. — Я рассчитывал с тобой поговорить напоследок о многом. Впрочем, мы еще встретимся… А это вот Олег тебе хотел передать. — и он сунул мне в руки электронную записную книжку.
— Он что-то сказал?
— Да так, скорее бредил…
— И все же?
— Он сказал: «Пусть берет эту суку обратно. Они все чокнутые в этой Зоне!»
А больше мы ничего не успели обсудить — вертолет уже шел на посадку.
— Значит, говоришь, успел выбраться под носом у наемников и свалить до начала заварухи? — Мюллер нависал надо мной как кот над мышью и сверлил мне переносицу добрым гестаповским взглядом. Он мне не верил ни на грош, такие вот дела…. Между прочим, правильно делал.
— Где-то в районе двенадцати. Они еще только подтягивались, а уж Долину я знаю, там я от кого хочешь уйду.
— Да, Долину ты знаешь… А вышел как? Все выходы были перекрыты уже к одиннадцати!
— Через холмы. Я и туда также прошел, специально веревку оставил, можете проверить.
— Проверим потом… — он вроде бы утерял ко мне особый интерес, отвернулся и сел на свое место.
Я тут один сидел на стуле, все остальные в креслах развалились. Сталкерский трибунал, вашу мать. Судьбу мою решают. На закуску к пиву, холера!