Последний выстрел Странника
Шрифт:
– Вот как? Ну так запросили бы по-новому… Никнейм-то у вас остался прежний, не так ли?
– Свой прежний никнейм я тоже забыл.
– Почему не выполнили заказ, за который вам был перечислен банковскими переводами аванс?
– Я не мог его выполнить.
– Почему?
– Какое это сейчас имеет значение? Аванс я вернул несколькими обратными проводками. Вам об этом должно быть известно. Так что я никому ничего не должен.
– Советую не уклоняться от ответов на мои вопросы. – В голосе Диспетчера прозвучали, как мне показалось,
– Зачем? Зачем вам это знать?
– Хотя бы затем, что мне нужно будет принять решение, Странник. И, думается, вы прекрасно понимаете, о чем речь.
– Того человека, который вам нужен, которого вы знаете под псевдонимом «Странник» или под иными именами и кличками – больше нет… Думаю, вы тоже поняли, о чем идет речь.
– То есть вы решили уйти из нашего общего бизнеса?
– Вы должны быть в курсе, что у меня имелись условия.
– И что из того?
– Я никогда не считал себя частью или работником этого вашего «бизнеса». Я всегда сам по себе.
Я не видел выражения лица под маской, но мне показалось, что этот человек – ухмыльнулся.
– Так не бывает, – сказал он. – Во всяком случае, не у нас, не в нашихкругах.
Мне нечего было добавить к тому, что я уже сказал. Поэтому я молчал, ожидая либо продолжения разговора с его стороны, либо сигнала Януса подручному, которому достаточно нажать на курок, чтобы покончить и со мной, и с этим неприятным обеим сторонам разговором.
Напряжение было адским. Я в эти мгновения переживал не столько за себя, сколько за Нику. Если убьют меня, то и ей не оставят жизнь. Но пока я жив, пока я дышу, я не могу запретить себе думать.
Думал же я в эти мгновения вот о чем. Я никогда прежде не видел этого человека – ни в маске, ни без оной. В этом-то я был уверен на все сто. Мы ни разу не встречались вот так, как сейчас, лицом к лицу. Между нами ранее всегдасуществовала разделительная стена.
В той сфере, где я еще не так давно обретался, существуют некие технологии, некие правила, если угодно, наборы методик и приемов. Имеется и своеобразное разделение труда, что означает наличие подготовленного персонала (или же спрос на таковой).
Но важно также понимать, что, в отличие от любой другой отрасли человеческой деятельности, где вращаются большие деньги или же решаются важные имущественные или кадровые вопросы, в нашем закулисье не существует публичных рекрутинговых агентств.
У нас не принято рассылать CV, у нас не бывает многоэтапных собеседований. Тем не менее мы все же находим друг друга, хотя такого рода поиски, такого рода контакты всегда трудны, всегда сопряжены с опасностью.
Наши наниматели, кстати, тоже предпочитают
И это понятно.
То, что век или два назад делалось практически в открытую, сейчас тщательно камуфлируется. При неизменности целей, мотивов и самой человеческой натуры меняются установки, меняются подходы. Ну а уже под них, под требования нового времени, подверстываются и технологии исполнения.
Соответственно, и вся цепочка бизнеса выстраивается так, что любая попытка пройти по ней дальше одного отдельно взятого звена гарантированно закончится обрывом.
Моя вторая профессия, особенно по нынешним временам – востребована.
Я бы даже сказал, она остродефицитна.
То же самое, полагаю, можно сказать и об этом человеке, объявившемся в Таиланде, на острове Самуй, на этом диком уединенном пляже, где даже днем почти не бывает людей.
Уже сам по себе факт, что он находится здесь, что он – сам ли, при помощи своих ли связей, не суть важно – вычислил меня, говорит о том, что он большой специалист. Сама ситуация, сложившаяся вокруг меня в считаные часы или даже минуты, убедительнейшим образом свидетельствует о том, что этот человек знает свое дело, что он качественно отрабатывает свои явно немалые гонорары.
В ходе первого нашего телефонного разговора он назвался так – Янус.
Позже он сам поменял свое прозвище на другое – Диспетчер. Я получал от Диспетчера, не входя с ним в непосредственный контакт, все необходимое. А именно, инструкции, информацию, деньги, снаряжение. До настоящего времени я лишь внимал голосу в телефонной трубке, снабженной скремблирующим устройством (меняющим голос до неузнаваемости), да изредка обменивался с ним короткими, ничего не говорящими посторонним людям сообщениями по электронной почте.
Не ожидал, что мы встретимся вот так, лицом к лицу.
И еще вот о чем я успел подумать прежде, чем закончилась эта подзатянувшаяся – и довольно зловещая – пауза.
Если он здесь, если Диспетчер не прислал вместо себя кого-то другого, то это значит, что я им еще для чего-то нужен, что я им точно нужен для какого-то дела. Иными словами, мое нынешнее положение – не безнадежно.
На пляжике укромной бухты вновь прозвучал хрипловатый голос:
– Странник, вы будете жить по нашимзаконам и понятиям или не будете жить вообще. Это первое…
– Достаточно уже сказанного.
– И второе, – не обращая внимания на мою реплику, продолжил Диспетчер. – У нас всегда найдутся способы сделать вас более сговорчивым.
– Я это уже понял.
– Похоже, не до конца.
Чуть повернувшись, он показал затянутой в тонкую перчатку рукой на распростертое в нескольких шагах от нас тело, из спины которого торчала рукоять кухонного ножа.