Последний вздох
Шрифт:
— Поздравляю, ты стала вампиром. Этернелем, если быть точным, — спокойно проговорил музыкант, хотя поздравлять собственно было и не с чем.
Она в изумлении подняла на него раскрасневшиеся от слез глаза, видимо, только сейчас понимая, где и с кем находится.
— Кто вы? — Дэни последний раз всхлипнула и прищурилась, узнавая. — Это…вы, Джимм?
Бротт приподнял одну бровь, приятно удивляясь, что девушка даже знает его имя.
— Да.
— Но…я не понимаю, что вообще происходит? Почему я…
Девушка запнулась, и новые слезы вновь грозили политься из ее синих глаз.
— Тебя обратили и ничего изменить уже нельзя.
— Да, знаю. Почему я помню только, как мы гуляли с Рупом и… — она резко изменилась в лице, глаза засияли отблесками чужого
— Я все ждал, когда ты объявишься.
Губы девушки изогнулись в не самой приятной улыбке.
— Ты доставил мне массу…неудобств, Джимм. Где мы?
— Не видишь? Это Миссисипи. Я как раз собираюсь скормить твою подопечную крокодилам.
Йерт немного помолчал, обдумывая твердость почвы под угрозами кровного брата. А потом оперся обеими руками о передние сидения, наклонившись вперед.
— Я обращу нового человека…
— Нет. Сколько ты в нее крови вкачал и сил? Повторить сможешь только через пару недель, — Джимм самодовольно ухмыльнулся, видя по выражению лица девчонки, что угадал.
Дэни раздраженно фыркнула.
— Все вы, Сшиллс, полные дебилы, сборище трусливых идиотов. Я хочу, чтобы эта девочка сделала то, что ей предназначено судьбой, а не жила в тени страха, среди серозной массы людей. Ты хоть знаешь, на что она способна? — подвластная древнему вампиру девушка повернула к Джимму голову. — Это перевернет оба мира: ночной и дневной. Ее кровь…о, — сощурился Йерт, — или ты решил захапать себе лакомый кусочек? Уже пил кровь Саманты и понял, что она тебе дает?
Мужчина за рулем замер, боясь спугнуть особое болтливое настроение бывшего соратника. Необходимо было все выяснить.
— Допустим, — чуть улыбнулся басист. — Ты хоть сам знаешь, какого это?
— Представь, — прошипела Дэни на самое ухо Джимму. — Ты становишься кем-то больше, чем жалким этернелем. Спокойно ходишь под солнцем, становишься сильнее, а твой талант развивается до безграничности. Волшебно. Будто ты бог…так говорил мой учитель, тот, который обратил Орифию и меня. Была такая же Ходящая. Разумная, выносливая, прекрасная. Но старый Родрик сглупил, иссушил ее до дна, считая, что, напившись вдоволь, навсегда останется таким, — он рассмеялся. — У меня на нее планы. Поэтому ты не смеешь брать мое! Я знаю, как распоряжаться ее силой…
— Ты тупо хочешь присвоить ее себе, — прервал его излияния Джимм. — Будешь держать рядом, подпитываться время от времени и устанавливать свой порядок, так?
Глаза девушки недобро сверкнули, а губы расползлись в улыбке. Телепат угадал, даже не проникая в голову к Йерту. Тот намеревался перевернуть мир этернелей, возможно, силой захватить власть или что-то вроде того.
— Нынешняя политика, согласись, имеет много изъянов, — задумчиво, глядя на виднеющуюся из-за стана деревьев реку, глухо произнесла Дэни. Интонации, судя по сломавшемуся голосу, были не присущи девочке. — Людей развелось слишком много. Они тратят ресурсы, жрут непомерно много и воняют хуже свиней. Популяцию скота нужно сокращать, а кланы этого не видят или же просто трусят. Хотя мое предложение о резервациях для людей было встречено положительно почти половиной состава Собрания три века назад, но, как видишь, братья струсили и решили сделать более…незаметные «загоны». Интернет, технический прогресс — это хорошо и было действенно до какого-то времени. Но недостаточно.
Бротт покачал головой, показывая, что не поддерживает его идеи. Да, смертных много. Да, они вдруг решили, что являются чем-то большим, чем «божьи твари». Религией на них уже не надавить, как раньше. Суеверия доживают свой последний век. Рамки приличия стираются, а традиции уходят в никуда, впрочем, как забывается и история. Но, люди сами, без помощи кровных братьев, справляются с перенаселением, пусть и того не понимая. Человечество из века в век занимается самопожиранием и только потому еще не готово встать с этернелями на одну ступень. Влюбленные в себя, вечно доказывающие, что они правы, чаще оружием и войнами, никогда не станут могущественными и уж тем более, не расплодятся
— Саманта с тобой не пойдет никогда.
— Если не со мной, то со своей матерью должна, — девушка откинулась на заднее сидение и развалилась на нем.
— Что ты с ней сделал? — нахмурился музыкант.
— Долгая история, — Йерт в теле молодой девушки пальцами потер глаза, будто бы от усталости. — Смертная обладала невероятными способностями и очень качественной кровью. Такой талант я встретил впервые. Ее необходимо было сделать частью нашего клана.
— Но ведь…
— Да, талант мог пропасть. Я говорю не об обращении в этернеля, а о блутмонде[1], — басист в ужасе остолбенел, и Йерт в который раз довольно ухмыльнулся. — Что, скажешь, это невозможно? Или, что запрещено? Офирия послала меня с таким предложением и просила избавиться от девочки. Но я сказал юной Розалии, что, несмотря на несогласие родственников, я в любом случае сделаю ее моим блутмондом. Представляешь, я оставил ее на несколько лет, уходя по делам клана, а за это время она подросла и глупо влюбилась в смертного Сент-Джона. Господи, даже десятилетия не прошло, а она…люди такие непостоянные.
Бротт сглотнул, сознавая, что последовало после того, как Йерт узнал об этом.
— Ты вышел из себя.
— Да, — поморщился древний. Было видно, что ему неприятно говорить об этом. — Увидел ее с этим огромным круглым животом, уверяющую, что она больше не хочет иметь ничего общего с нашим миром. Влюбленная дура решила, что какой-то человек сможет заменить ей то, что предлагал я.
Джимм крепко сжал руль.
— Йерт, ты разодрал матери Сэм глотку.
— Разодрал, и я же спас их обоих. Ребенка достали из ее чрева синюшным и почти бездыханным, бесполезно боролись за жизнь девочки целые сутки, и мне пришлось дать той пару капель своей крови. Не потому, что я вдруг сделался добрым, а потому, что понял, кого создал своей несдержанной выходкой. Если бы не я и не природная предрасположенность ее матери, Саманта сейчас была бы либо мертва, либо стала этернелем. Теперь понимаешь, это дитя мое, в ней течет моя кровь, и только я буду распоряжаться ее силой.
Джимм точно так не думал, ему уже надоел весь этот разговор. Надо было что-то предпринимать, ведь предстояло успеть встретиться с Сэм и Рупертом.
— Что стало с матерью Саманты? — он решил, что задал последний на сегодня вопрос и готовился отправить Дэни на дно Миссисипи.
— Я провел обряд и попытался сделать из нее блутмонда.
— Попытался?
— Она не годится для этого. Стала чертовой бэньши и теперь месяцами может пропадать из реальности, впадать в безумие и писать кровью на стенах. Сам знаешь, не каждого можно сделать спутником.
Телепата поразило, каким ровным, почти будничным, тоном отзывается о женщине Йерт. А ведь такая жизнь…и не жизнь вовсе. Кое-что еще не давало ему покоя.
— Почему ты мне все так просто рассказываешь?
Девчонка закрыла глаза и упала на сидение без сознания. Джимм ничего не успел предпринять, перед тем как дверку со стороны водителя кто-то вырвал с корнями и откинул в сторону. Низкорослый изгнанник Сшиллс схватил музыканта за шиворот и с легкостью вышвырнул того от машины. Йерт намного ниже Бротта, светловолосая макушка едва доставала басисту до груди, но не стоило так надеяться на свой рост, вес и комплекцию. Этернель еще не успел приземлиться, как древний одним точным ударом в поддых приложил того к земле.