Последний вздох
Шрифт:
— Ты в порядке?
— Да.
Я все еще в шоке от его скорости. Мне так хотелось помочь, но я оказалась бесполезна. Меньше, чем бесполезна. Впервые, я начинаю понимать, о чем говорит Дениэл. Не только моя жизнь в опасности, когда я с ним. Я подвергаю и его опасности, потому что он должен следить за мной. Не очень приятное чувство.
— У тебя еще есть граната?
Он достает из бокового кармана моего бронежилета гранату, и у меня расширяются глаза от удивления. Вот, и стало понятно, почему так больно было упасть на живот. Хотя у меня уже могло бы и не быть живота. Наверное, поэтому Дениэл ничего мне не сказал.
—
— Нет, мы передадим послание нашим преследователям. Он вытаскивает чеку и кидает её в сторону бакалейной лавки так легко, словно бейсбольный мяч.
— Какое послание? — спрашиваю я, когда Дениэл снова хватает меня за руку, и мы уходим.
Через пару секунд раздается громкое «бум», и обломки здания градом сыплются на землю. А на меня смотрит ликующие лицо мальчишки:
— Наше послание: «Ура-ки-яй, ублюдки!».
— Предсказуемо, — говорю я ему, ухмыляясь.
И тут он вздрагивает и хватается за ребра, а я понимаю...
Дениэла подстрелили.
Глава 15
Дениэл
— Ты ранен? — спрашивает Рэйган.
— Хочешь поиграть в медсестру? — я беспечно играю бровями. — Мне нравится этот костюмчик. Думаю, из-за белых туфель.
— Ты можешь стать серьёзным хотя бы на минуту?
Девушка дёргает меня за рубашку, а я отворачиваю голову, чтобы скрыть дрожь. Да, меня подстрелили, но я могу ходить. Мне нужно немного алкоголя и супер клея, и всё будет в порядке. Самое важное сейчас – это доставить Рэйган в безопасное место.
— Идём, давай найдем место, где ты сможешь поразвлечь меня в более приватной обстановке. Не люблю устраивать публичные шоу.
Адреналин тяжело раскачивает всё моё тело. Если бы Рэйган захотела, я взял бы её прямо на полу бакалеи.
Девушка закатывает глаза, но следует за мной:
— Не думай, что это смешно.
— А когда это было смешно?
Я прижимаю руку к ране, так как оставляю следы крови, словно панировочные сухари. Надеюсь, это не приведет к тому, что нас засунут в духовку.
— Мне любопытно. Я хочу проанализировать твои шутки, чтобы лучше шутить в будущем.
Её слова звучат так, как сказала бы моя сестра. И от осознания этого мне становится гораздо больнее, чем от ранения, которого стоила информация о ней.
Мой смех выводит её из себя, и девушка останавливается.
— Не думай, что я действительно беспокоюсь о твоем здоровье, просто ты – мой билет отсюда. И если ты ранен, я влипла.
Я цыкаю на неё:
— Если бы я хоть на секунду решил, что это правда, то умер бы от раны в сердце. К счастью, для нас обоих, я знаю, что ты шутишь.
Рэйган хмурится, и это возвращает меня к моим размышлениям. Она развивает во мне слабость. Возможно, это не влечение, но я ей определенно нравлюсь. Улыбка исчезает с моего лица, когда мы приближаемся к дому Перея. Наши сумки стоят снаружи, значит, внутри кто-то есть, кто наблюдает за ними, и теперь нам надо убираться отсюда.
— Что происходит? — спрашивает Рэйган, когда я не останавливаясь, хватаю сумки.
Я прижимаю одну из сумок к раненному боку, и боль простреливает насквозь, что заставляет меня заткнуться и застонать.
— Видишь, тебе больно, — она дёргает меня
Остановившись, я прижимаю руку к её щеке. Это интимное касание заставляет её успокоиться.
— Нам здесь не рады.
Девушка издаёт возглас огорчения.
— Мне не больно. Правда. Если будет, я скажу.
— Скажешь? — её большие глаза смотрят на меня с таким доверием и... тоской?!
Я мысленно даю себе пощёчину, чтобы выбить из головы десяток неподходящих мыслей о том, что у неё действительно есть чувства ко мне, кроме благодарности. И о желании её поцеловать. Чёрт, мне нужно больше тренироваться, я же её мужчина.
Я довольствуюсь тем, что стираю пальцем грязь с её щеки.
— С тобой ничего не случится, пока я дышу. Клянусь.
Кажется, мы смотрим друг на друга целую вечность или как минимум два полных лунных цикла, прежде чем Рэйган опускает взгляд.
— Хорошо, — мягко говорит она.
Её мягкое молчание вызывает мою реакцию чуть ниже пояса. Если бы мы не бежали, спасая жизни. Если бы не было моей сестры, нуждающейся в спасении. Если бы всё было по-другому, я поднял бы Рэйган на руки, отнес её на ближайшую постель и показал бы ей, насколько искренни мои слова. Не в первый раз я сожалею о том, что не встретил Рэйган, когда был в армии. Тогда я был полон нахальства и веры, и никто не смог бы навредить тем, кого я действительно люблю. Те чувства давно прошли, их сменили тяжесть вины и страх, которые стали нормой. Моя реакция на Рэйган поражает меня, и чтобы восстановить свое равновесие, я хватаю сумки и стараюсь отшутиться.
— Есть одна часть моего тела, испытывающая боль, куколка, и ты бы смогла помочь.
— Действительно, Дениэл? Ты просто должен всё испортить?
Да, детка, должен. Потому что у нас нет времени на это странное напряжение между нами. Выдавив для неё напряженную улыбку, я спускаюсь с холма. Она, как хороший солдат, следует за мной. Учитывая всё дерьмо, что выпало на её долю, Рэйган делает всё, что я ей говорю, без лишних вопросов. Никто не остановил нас по пути вниз на Холме Обезьян. Может, распространились слухи о нашей перестрелке, а возможно, мы выглядим угрожающе. Пыльные, грязные, в крови, и похожи на двух людей, которые только что вышли из битвы и сметут любого, кто встанет у них на пути. По крайней мере, я надеюсь, что это так, потому что на самом деле, мы с Рэйган ослабли, как котята. Нам нужна еда, душ и сон. Именно в такой последовательности. У границы фавела я оглядываюсь, чтобы найти транспорт. Нам надо оказаться подальше от Холма Обезьян. Иманема, Луис и наши бумаги примерно в часе езды на юго-восток. И между нами море фавел, холмов и лесов.
Слева я вижу старенький фиат, а фланелина нигде не видно. Я дергаю Рэйган за руку:
— Погнали.
— Ты собираешься угнать её?
— Нет, одолжить.
Я бью прикладом пистолета по водительскому стеклу, и, наклонившись, открываю замок.
— Залезай.
Покачав головой, она забирается внутрь.
— Уверяю тебя, кому-то эта машина не очень-то и нужна. Иначе бы он заплатил фланелину за пригляд.
— Кому?
— Охранник машины. Платишь ему, чтобы он присмотрел за твоей машиной, чтобы преступник не угнал её. Таких людей называют «фланелин», дословно «тряпочка», «фланель», потому что они держат в руках тряпки, делая вид, что чистят машины.