Последний языческий бог
Шрифт:
Вечер подкрался незаметно. Пора было искать место для ночевки. Халант, изрядно нас, поразив, сообщил, что знает подходящее место, так как кружил здесь в поисках еды.
Он свернул с тропинки и повел нас в чащу. Напрягся не один я. Хоть мы его и знали, но на сто процентов не доверяли. Я как бы невзначай проверил, легко ли вытаскивается секира из креплений на спине. Наемник занимался ровно тем же. А Эртифекс буднично грыз сухарь. Шедший первым Халант уверенно пробирался среди деревьев, как будто не раз уже здесь бывал, и каждая коряга была ему знакома.
Неожиданно мы вышли на просторную поляну,
– Вот!
– гордо воскликнул кучер, обводя рукой деревню.
– Для ночлега сойдет, - обронил наемник.
– Если пойдет дождь…
Не успел он договорить, как небеса ответили первыми робкими каплями, частота которых увеличивалась с геометрической прогрессией.
– … то крыша над головой не помешает, - все-таки договорил он и побежал к ближайшему дому с целой крышей.
– Надеюсь, там никто не живет?
– на всякий случай уточнил я у кучера, сплевывая попадающую в рот воду.
– Нет, - уверенно откликнулся он.
– Это заброшенная деревня.
Мы вбежали в дом и принялись осматриваться. Стены, сложенные из грубых камней, частично обвалившаяся черепичная крыша, плотно утоптанный, земляной пол, множество осколков битой керамической посуды и большущий очаг.
– Переночевать можно, - оценил спартанские условия Эртифекс.
Наемник порыскал в дальнем углу дома, нашел там облепленный паутиной старый чугунок и победно вскинул его в руке.
– Похлебка, - произнес он обрадованно.
Наемник поднес чугунок к дыре в крыше, сквозь которую немилосердно хлыстал дождь и наполнил его водой.
Я скинул мешок, достал оттуда одеяло и начал выкладывать на него съестные припасы. Эртифекс в это время накидал в очаг множество остатков деревянной мебели и пытался зажечь ее. Кучер недолго думая сцапал второе мое одеяло и занавесил им дверь. Я сначала хотел прикрикнуть на него за самоуправство, но потом передумал, ветер с улицы изрядно мешал. Халант на этом не остановился. Он выбежал на улицу и закрыл все ставни. В доме стало еще темнее, но и теплее. Кучер, сделав дело, вбежал в дом и принялся рыть траншейку, чтобы вода из дыры в потолке стекала в угол дома, где в стене виднелась щель, ведущая на улицу.
Через полчаса запахло едой. Это братья почти приготовили похлёбку. Антисанитария, конечно, была ужасная, но делать нечего, здесь все так живут. Отмытый от паутины котелок смотрелся чуть не стерильным по сравнению с дождевой водой или длинным осколком кувшина, которым маг мешал варево.
– Кушать подано, - произнес он, в очередной раз, отхлебнув из серебряной ложки только что зачерпнутую похлебку.
– Садитесь жрать пожалуйста, - в тон ему добавил я.
Мы устроились на одеялах возле ярко полыхающего очага, и они начали есть, прямо из котелка, так как посуды не было, хорошо хоть у предусмотрительного и запасливого наемника была запасная оловянная ложка, которую он немедля отдал кучеру.
Когда они насытились, опустошив котелок до дна, мы принялись готовиться ко сну. Дождь все так же барабанил по крыше, ветер несильно завывал за приделами дома, очаг прогорел и светил багровым огнем углей, обогревая наши тела.
–
Тот лишь улыбнулся и молча закрыл глаза.
Глава 9
Ночью непогода отступила, но на смену ей пришли лесные звуки. Кто-то где-то утробно рычал, кто-то еле слышно тявкал. Слышался визг убегающей от хищника жертвы. Затем донесся торжествующий рев и слабые хрипы. Догнал.
Сквозь сон все это доносилось как будто из другого мира. Затуманенный Морфеем разум даже не пытался осознать опасность, исходящую от хищников, бродящих рядом с покинутой деревней.
Я повернулся на другой бок и вдруг, сквозь закрытые веки, увидел желтое пятно света. Мгновенно распахнув глаза, увидел сгорбившегося над пламенем свечи кучера. Он что-то читал с удивительно старого, буквально рассыпающегося в прах, пергамента. Рядом с ним стояла баночка, наполненная ингредиентами, пустые склянки от которых лежали тут же.
Проведя рукой по поясу, не обнаружил колдовской сумки.
– Ты чего делаешь?
– тихо воскликнул я.
Халант бросил на меня короткий взгляд и ускорил темп произношения слов. Только в эту секунду, мозг окончательно сбросил оковы сна и выдал цепочку умозаключений. Халант - кучер. Он украл мою сумку. Он колдует. Он делает это молча и втайне от нас.
– Тревога!
– заорал я, вскакивая с одеяла.
Братья стремительно просыпались. Я немедля, с раскрытыми глазами, бросился на кучера. Мне не хватило буквально десятка сантиметров, когда голос Халанта оборвался и заклинание начало действовать. Я как будто врезался в невидимую стену. Отлетел назад, вскочил на ноги, снова попробовал свернуть ему шею, но опять невидимая стена встала на моем пути. Опустив изумленно-напуганный взгляд на пол, увидел нарисованный мелом идеально правильный круг, внутри которого оказался я и братья.
– Ты что творишь?
– крикнул Эртифекс, руки которого загорелись слабым, синим пламенем.
– Дай ему в бубен, - заорал я исступлённо глядя на мага и чувствуя нарастающий страх.
– Я чего, шаман?
– откликнулся он, но выпустил заклятие в кучера.
Ставший его любимым “Трезубец Дьявола” отразился от невидимой стены и чуть не попал в голову Фанланду. Мы все с ужасом смотрели на планирующий к земляному полу локон его волос. Наемник покачал головой, глядя на брата, тот потрясенно пожал плечами, а кучер взорвался визжащим смехом и начал катятся по полу. Его хохот вывел меня из прострации, в которую впал чуть, не увидев, глупую смерть Фанланда.
Я схватил мага за плечи и захлебываясь словами, выпалил:
– Что это за заклинание?
Он затравленно посмотрел на круг, затем перевел взгляд на невидимую стену, которая уже не была невидимой, она начала наливаться чернотой, и выдохнул:
– Портал.
Я потрясенно отпустил его тело, которое в запале приподнял над землей. Он упал на задницу и с изумлением смотрел на то, как черная воронка начинает кружить вокруг нас.
Фанланд обнажил клинки и бросился на ту субстанцию, что окружала нас. Лезвие сабли ударило по черноте и высекло злые, красные искры, будто он ударил по раскаленной наковальне.