Последний защитник
Шрифт:
– Какой приятный сюрприз, мадам, – поклонился он гостье. – Чрезвычайно польщен вашим визитом.
– Будь сие возможно, я бы его избежала, – буркнула Кэт. – Так было бы лучше и для меня, и для вас.
Их взгляды встретились. Кэтрин с опозданием поняла, что ее слова, бывшие простой констатацией факта, прозвучали враждебно.
– Тогда вы наверняка пожелаете быть краткой, – предположил Марвуд. – Прошу, садитесь. – И добавил вежливо, но холодно: – Чем могу служить?
Кэтрин села в кресло у камина:
– Я попала в такое сложное положение, что остается уповать лишь на
Неожиданно Кэт почувствовала, как глаза ее предательски наполнились слезами. На нее вдруг нахлынуло ощущение полнейшей беспомощности. Она отвернулась и уставилась на огонь. Не хватало еще заплакать… Нет уж, она не покажет своих слез ни Марвуду, ни кому-либо другому. Марвуду в особенности.
Помолчав, он сказал:
– Боюсь, мадам, тут я вам ничем помочь не смогу: чудеса не по моей части.
Было в его тоне нечто такое, что заставило Кэтрин подумать: уж не смеется ли он над ней? Она повернулась, готовая ответить колкостью.
– Что случилось? – мягко спросил Марвуд. – Вы же знаете, я сделаю для вас все, что в моих силах. Даже если и не сумею сотворить чудо.
– Простите меня. Сама не понимаю, что говорю.
Он сел напротив, расправляя складки своего халата. Кэт обратила внимание, что пальцы у него испачканы чернилами, как у школяра. Без парика Марвуд выглядел иначе – моложе и беззащитнее.
– Это касается тех двоих мужчин, о которых вы меня предупреждали. Епископа и его слуги. – Она потерла лоб, поскольку начиналась мигрень. – Не помню их имен.
У Марвуда напряглось лицо, будто невидимая рука натянула покрывающую его кожу.
– Господин Вил и Роджер Даррел. В чем дело? Вы говорили, что видели Даррела на Генриетта-стрит, когда возвращались из Арундел-хауса. Вы снова их встретили?
– Нет. Тут другое. Намного хуже.
Она замолчала, пытаясь осознать все последствия выбора, который собиралась сделать. Она не могла ничего толком объяснить Марвуду, не открыв того, что Ричард Кромвель вернулся в Лондон, и не выдав участия своего мужа в деле бывшего протектора. В конечном счете все сводилось к вопросу доверия. Будет ли Марвуд держать ее признание в секрете? Или же немедленно поставит в известность начальство, оправдывая себя тем, что его долг перед королем превыше дружбы с Кэт?
Хотя какая там дружба… Она напомнила себе, что их с Марвудом отношения никогда не были достаточно близкими. Тогда как же назвать то, что их связывало? Так сразу и не ответишь… Просто судьба постоянно сводила обоих и они всякий раз помогали друг другу. С одной стороны, Кэт была в долгу перед Марвудом. Но с другой – она ведь тоже выручала его, и не раз. Впрочем, как и он ее. Да и вообще, они столько всего пережили вместе. Попробуй тут разберись, кто для кого больше сделал: Марвуд для Кэт или наоборот. Жизнь это тебе не гроссбух господина Хэксби, где можно аккуратно занести доходы и расходы в две колонки, а потом подвести баланс. По правде говоря, возможно, им с Марвудом никогда…
– Расскажите все как есть, – попросил он.
– Не могу.
– Почему?
Кэтрин лишь покачала головой, не в силах облечь свои мысли в слова и внятно сформулировать ответ на этот вопрос.
Марвуд наклонился вперед:
–
Неожиданная мягкость его голоса решила дело.
– Ричард Кромвель в Лондоне. – Кэтрин видела, как на лице собеседника отразилась тревога, однако пути назад уже не было. – Он хочет, чтобы мой муж помог ему добыть какие-то ценности, спрятанные где-то в Кокпите в Уайтхолле. К несчастью, господин Вил и его слуга обнаружили, что между нами есть связь, хоть ценности здесь ни при чем. И теперь герцог Бекингем пытается втянуть протектора, то есть бывшего протектора, в какие-то свои интриги, не знаю, в какие именно. Вил и Даррел навещают Кромвеля в доме, в котором он остановился в Лондоне. – Кэтрин выдохлась и замолчала.
Марвуд встал и достал из буфета бутылку вина и два бокала, разлил напиток и подал ей бокал, после чего спросил:
– Как давно протектор в Англии?
– Не меньше двух месяцев.
– Разве господин Хэксби не понимает, какой опасности подвергает себя и вас? Это же все равно что играть с огнем. Вы должны поговорить с мужем.
– Вы думаете, я не пыталась?! – вспылила Кэт, чувствуя, как в ней закипает гнев. – За кого вы меня принимаете? За дуру?
– Ну что вы, конечно нет, – поспешно заверил он. – Никогда так не считал. Пейте вино.
Гнев утих так же быстро, как возник. Кэт выпила вино. От сладкой и крепкой мадеры внутри разлилось тепло. Хозяин дома снова наполнил бокалы и сел.
– Как я жалею… – Не договорив, она оборвала фразу.
– О чем?
– Да ни о чем, это я так. Не обращайте внимания, сэр.
На самом деле Кэтрин горько сожалела, что вышла замуж за Хэксби. Это был брак по расчету, и в результате Кэт обрела благополучие, к которому стремилась, да вот только цена оказалась выше, чем она себе представляла. Но не признаваться же в этом Марвуду.
– Отчего господин Хэксби поступает так опрометчиво? – спросил он.
– Оттого, что испытывает ностальгию по старым временам.
– Не он один.
– Встреча с Ричардом Кромвелем всколыхнула эти чувства, и вдобавок, вероятно, болезнь отчасти лишает мужа способности объективно оценивать, сколь безрассудны его поступки. Чем сильнее лихорадка, тем труднее мне с ним совладать. Быть может, и возраст тоже толкает его на глупости. Господин Хэксби чуть ли не преклоняется перед господином Кромвелем: одна лишь эта фамилия действует на него магически.
– Кромвеля-младшего называют Разбитый Дик, – сказал Марвуд. – Или Королева Дик. Ричарду очень далеко до его отца Оливера.
– Я тоже слышала эти прозвища, сэр, но полагаю, что он не вполне их заслуживает. После смерти отца Ричард Кромвель вовсе не стремился стать лорд-протектором. – Кэт взглянула на Марвуда. – Господин Кромвель неплохой человек, как мне кажется, и совершенно не амбициозный. Но возможно, он отличается слабохарактерностью. Я, видите ли… в детстве была знакома с его дочерью Элизабет и иногда с ним встречалась. Мне думается, нужда в деньгах, которую этот джентльмен испытывает, мешает ему мыслить здраво.