Последняя амазонка

Майборода Александр Дмитриевич

Для Красимиры эта договоренность была крайне важной; она понимала, что успех ее плана может вызвать охлаждение отношений с вятичами.

В заключение официальной части приема Красимира сообщила, что по случаю возвращения дочери она устраивает пир.

Во время пира Божана сообщила матери, что беременна. Красимира, ничуть не удивившись, восприняла известие вполне благожелательно, но постаралась уйти от подробного обсуждения этой новости.

Глава 24

За два дня до солнцеворота

Красимира и Божана с отрядом из полусотни самых близких дружинниц на трех стругах отправились вниз по Дону.

Шли неторопливо. В низовьях Дона отряд оказался только к вечеру второго дня.

Божана предполагала, что они разобьют лагерь на правом берегу Дона, где был приток Дона. Когда-то здесь располагался первый город амазонок.

Но, к ее удивлению, Красимира приказала приставать к острову по левой стороне.

Впрочем… Амазонки – прекрасные конные воины. Их оружие – луки и копья – приспособлены для используемых ими приемов сражения, которые предусматривают постоянное перемещение, внезапные налеты на противника и поражение его с дальних дистанций. Это и понятно – даже натренированная женщина слабее среднего мужчины, поэтому ближний бой для нее опасен.

Таким образом, с учетом того, что амазонки на этот раз передвигались небольшим отрядом на лодках, остановиться на острове на ночевку было разумным решением. Вода – хорошая преграда для нежеланных гостей.

Когда лодки причалили к берегу, Красимира, выйдя на берег, для начала приказала хорошо привязать лодки к дереву на берегу.

Теперь Божане стало окончательно ясно, куда мать ходила с подругами. Место на берегу было подготовлено. Между деревьями был сделан навес для защиты от солнца, под навесом установлен стол и две длинные лавки по сторонам. Для костра оборудован очаг – круг из камней.

Но Красимира велела всем ждать ее, не выходя из стругов. Сама же, взяв сверток с ритуальными предметами, вместе с Ярославой и двумя старыми дружинницами отправилась в глубину острова.

Действия Красимиры казались странными амазонкам – солнце клонится к закату, а они вместо того, чтобы устраиваться на берегу, ждут.

Но вскоре вернулась Ярослава, причем одна.

Выйдя из леса, она сказала Божане, что пришла, чтобы отвести ее на капище.

Показывая пальцем, она указала нескольким амазонкам, – тем, что уже ездили сюда с ней ранее:

– Вы пойдете со мной.

Затем сказала Божане, что она может взять с собой двух самых близких подруг.

– Величка и Людмила пойдут, – не задумываясь, сказала Божана.

– Хорошо. Остальные останутся на берегу. Сторожите струги, – сказала Ярослава и предупредила: – и ни в коем случае никто не должен удаляться от берега в глубь острова, чтобы там ни происходило! Если кто это сделает, то умрет страшной, мучительной смертью!

– Старшей остается Боянка, – распорядилась Божана.

– Утром мы вернемся и сразу уйдем, – сказала Ярослава.

Осмотрев отобранных амазонок, Ярослава предупредила, что до утра никто к кораблям

не вернется, а потому ничего нельзя забывать.

Амазонки ответили, что никто ничего не забыл, и Ярослава двинулась в путь.

Среди деревьев не было и намека на тропинку, но Ярослава шла уверенно, ни разу не остановившись.

Через несколько сотен шагов они вышли на поляну. На краю поляны виднелась небольшая, почерневшая от времени хижина, больше похожая на землянку. Над крышей поднимался дым.

По периметру поляны шли два вала, которые образовывали идеально ровные круги. В центре кругов виднелась огромная каменная статуя с грубыми женскими формами.

Божана догадалась, что это и было то самое старинное капище, о котором говорила мать.

– Идите за мной. На капище даже не заступайте, – предупредила Ярослава и повела амазонок к хижине.

У хижины горел костер, на котором одна из амазонок жарила тушку косули.

Ярослава сказала Божане, чтобы она вошла в хижину, остальные должны остаться снаружи – без разрешения главной жрицы вход в хижину им запрещен.

Божана открыла перекосившуюся дверь, вошла в хижину и остановилась около двери.

Окон здесь не было, и в хижине было бы совсем темно, если бы не огонь в очаге. Через несколько секунд глаза Божаны привыкли к темноте.

В хижине все было просто: рядом с дверью горка дров, вдоль стены длинная широкая лавка, стол из грубых досок. На столе разложены ритуальные предметы – посох и бубен, а также несколько свертков. Божана знала, что в свертках находились небольшие деревянные статуи богов.

Посредине задней стены под отверстием в крыше, – отверстие в крыше служит для выхода дыма, – выложенный диким камнем очаг.

На очаге стоял котел, и в нем что-то варилось. Варево распространяло сильный пряный запах.

Неожиданно из темного угла появилась Красимира с пучком сушеной травы в руке. Ее лицо в отблесках огня казалось красным, словно с него содрали кожу.

Подойдя к котлу, она пробормотала заклинание и бросила траву в кипящее варево.

Помешала варево ложкой на длинной ручке. Зачерпнула. Отпила немного. Подумала и, отметив вслух, что зелье почти готово, села на лавку у стены.

– Сядь рядом, – сказала она Божане.

Божана села на лавку.

– Это зелье, необходимое для волхвования! – проговорила Красимира.

– Ага! – кивнула головой Божана. Состав зелья для волхвования и процедуру его приготовления она хорошо знала. Красимира доверяла ей готовить зелье. Правда, это зелье имело несколько иной запах.

Догадку Божаны Красимира подтвердила:

– Это зелье необычное. Такое зелье готовится только в самых важных случаях.

Божана хотела было задать вопрос, почему мать считает нынешний солнцеворот настолько важным, что не только избрала для этого старинное капище, но и приготовило новое зелье. Однако Красимира вполголоса начала рассказывать рецепт приготовления зелья, и Божана передумала задавать вопрос.