Последняя амазонка
Шрифт:
– Вот отобьем хазар, и я уеду к Вячеславу, – сказала Божана и взяла ребенка из рук Красимиры.
– Зря ты не уехала раньше, – сказала Красимира.
– Что же теперь жалеть… – сказала Божана и поинтересовалась: – Как у вас там?
Красимира пожала плечами.
– Крепость готова к обороне. Запасов хватит на несколько лет.
Божана взглянула в глаза Красимиры:
– Мы отстоим город?
Ее глаза смотрели с обреченностью, сквозь которую пробивалась робкая надежда.
У Красимиры мелькнула
Но тут же отмела эту мысль – осенью нельзя было отпускать наследницу царского трона. Если бы она отправила Божану, то ее примеру последовали бы и другие амазонки. Многие из них и так, следуя примеру Божаны, вступили в связь с мужчинами и теперь они не могут воевать. И весной невозможно было ее отпускать. Отъезд серьезно подорвал бы моральный дух горожан, их желание защищаться. А многим некуда было уйти, потому что их дом был здесь.
«Погибать, так всем вместе!» – сказала сама себе Красимира. Она обняла Божану и твердо и уверенно проговорила:
– Живыми Белую Вежу мы никогда не сдадим!
Глава 53
Дубыня после женитьбы на Величке переселился в город. В городе он поставил кузницу.
А Полыня перебрался в город, когда пришло первое известие о начале войны. Они поселились в доме Дубыни и Велички. Величка и Радмила тесно сошлись еще осенью. Теперь же они стали неразлучны. Радмила помогала Величке по дому и за ребенком присматривала – все же Величка была воительницей и не могла сидеть без дела, когда городу грозила смертельная опасность.
Видя, что Величка стала свободнее, Красимира поручила ей помогать гарнизону башни у ворот.
Когда народ, не видя опасности, стал возвращаться в слободу, семья Полыни задержалась – тем и спаслась от гибели, так как вернувшиеся слобожане, которые не успели убежать, были либо убиты хазарами, либо угнаны в рабство.
Башня у ворот. Когда небо перед рассветом стало черным, как смола, с Дона потянуло холодом.
Посредине башни в железном чане тлел огонь, слабо освещая внутренности помещения.
В башне сторожили двое: Полыня и Дубыня. Они сидели около огня в металлической корзине, и их лица отсвечивали красным.
Остальные защитники башни спали на ворохе сена в углу башни.
Было тихо.
Неожиданно темноту прорезало испуганное ржание коня, болезненный крик человека, то ли упавшего, то ли ушибленного копытом коня, и Полыня накинул на плечи овчинный тулупчик и подошел к краю стены.
Поле вокруг города было усеяно огнями костров, словно безоблачное ночное небо звездами, и из-за этого непонятно было, где земля переходила в небо.
– Однако хазар пришло много, – заметил Полыня.
Дубыня поднялся с лавки, подошел к Полыне и тоже стал смотреть на ночные огни.
Хазары
Он поднялся вверх на секунду, застыл, а затем медленно опустился в город. Коснувшись земли, взорвался огненным клубком.
Послышались крики. Замелькали тени вокруг огня и через минуту огонь, задохнувшись дымом, погас.
– Злыдни, всю ночь пуляют, никак не угомонятся, – сказал Полыня.
Метательные орудия хазар с наступлением темноты стрельбу не прекратили, хотя и стали стрелять реже. Обычно, выпустив снаряд, они на некоторое время успокаивались. Но сейчас, выпустив снаряд, хазары снова засуетились – слышались скрип дерева, удары и крики. Скоро взлетел новый снаряд. Затем – новый.
– Что-то у хазар суета поднялась, – заметил Полыня и прокомментировал: – Не иначе проснулись, лешие.
Дубыня проговорил:
– Наверно, готовятся на приступ идти.
– Пока солнце не встанет, на приступ не пойдут, – ответил Полыня.
Дубыня молча взял лук и стрелу. Конец стрелы с паклей, пропитанной смолой, он сунул в угли и, когда пакля вспыхнула чадящим огнем, положил стрелу на лук и, не целясь, выпустил ее в темноту.
Стрела огненной змеей скользнула вниз и, воткнувшись в землю, осветила небольшой пятачок земли.
В освещенном пятне метнулись люди.
– А что это они делают под стенами? – фыркнул Полыня. – А ну-ка, Дубыня, еще пару стрел пусти!
– Погоди, – сказал Дубыня. Он положил лук на лавку, затем взял со стены два подготовленных факела, сунул их в огонь, поджег и бросил в окно.
С факелами дело оказалось лучше – упав на землю у основания крепостных стен, они озарили толпы хазар, приставляющих к стене лестницы.
– Ах, проклятые! Они в темноте решили забраться на стены! – воскликнул Полыня и кинулся к небольшому колоколу, висевшему посредине башни.
Через секунду колокол залился тревожным боем.
Тем временем Дубыня стал из лука пускать стрелы в хазар. Тут же к нему присоединились и проснувшиеся ратники.
Звук колокола встревожил людей и на других участках стен. Разглядев, лезущих на стены хазар, там затараторили в тревожные колокола.
На стены полезли разбуженные горожане.
Хазары хотели тихим приступом взобраться на стены. Поняв, что их уловка раскрылась, они перестали скрываться. В поле зазвучали трубные звуки – хазарские военачальники подавали сигналы своим отрядам; ржание коней; крики людей.
Метательные орудия зачастили выстрелами, но теперь они кидали снаряды не в город, а старались попасть в стены и башни.
Вскоре Полыня увидел, как края стены коснулась поднятая на дыбы лестница, и через мгновение над стеной показались лица хазар, перекошенные от ярости, багровые от огня.