Последняя Арена 5
Шрифт:
Артефакт громкоговорения появился в руках сам собой. Хрящёв моментально отдал приказ, чтобы подошедших к куполу солдат убивали, а остальных отпаивали зельями, снижающими эффект псионических воздействий, или попросту оттаскивали. Затем повелел распространить через почту информацию дальше. Периметр опасной зоны был слишком большой — своими силами справиться не получится, так что требовалось помощь.
Возникла проблема. Подобных отваров было не так много. Командарм и не представлял, откуда это зелье взялось у бойца. Стоили они дорого, а весь сохранившийся опыт отдали заточенным в зазеркалье торговцам, чтобы те, пока
Люди не подкачали. Со всех сторон раздавались звуки выстрелов и сверкали вспышки заклинаний. Подготовленные игроки, привыкшие к особенностям системы, как лавина снесли апатичных товарищей.
Спустя пять минут, когда расчеты боевых машин и взрывотехники отправились на точки возрождения, Хрящёв с поджатыми губами наблюдал, как высшее командование, незаменимые крафтеры, лучшие аналитики и талантливые ученые обнуляются. Иконки гасли одна за другой, окрашиваясь в серый цвет. Более пяти сотен лучших представителей Авалона завершили свою игру.
— Дим, — обратился подбежавший офицер, с которым командарм был знаком ещё до прихода системы, — почти все собрались на совет.
— Да, — проговорил в пустоту Хрящёв, проглатывая застрявший в горле ком.
— Возьми, — офицер протянул флягу. — Выпей. Остальные не должны тебя видеть в таком состоянии.
Крепчайший самогон привел чувства в порядок. Командарм, прокашлявшись, спросил:
— Мезенцева уже отправилась?
— Да. Только я так и не понял цель её миссии.
— Как вернётся, я всё расскажу, — пообещал Хрящёв, в очередной раз прикладываясь к фляге. Он прислушался к словам Столыпина, когда тот поделился своими подозрениями насчёт Фрола, поэтому для проверки отправили сильного менталиста, который перешагнул ранг посвященного. Фрол не достиг нужного уровня, так что его универсальный блокиратор не справится с силой воздействия.— Инциденты какие-нибудь были?
— Среди охраны фур выявили одного человека, который перетащил себе пару артефактов. Точнее, он сам в этом признался, всё вернул и самолично отправился в палаты раздумий.
— Сам? — удивился командарм, забираясь в БТР. Можно было переместиться к месту встречи и телепортом, но товарищ прав: не нужно, чтобы подчиненные видели его в таком состоянии.
— Говорит, что у него неприятные мысли по поводу груза, — доложил офицер.
— У нас у всех неприятные мысли... — пробурчал Хрящёв.
Авалон научился строить. Воздвигнуть стены из пластика, поставить огромный стол и скамьи, подвести электричество, работающее от генераторов, — это дело каких-то двадцати минут, так что зал совещаний для трехсот человек уже был готов.
Хрящёв подъезжал к месту, где собрались важные люди: главы охотничьих поселений и администрация кварталов, игроки, чьи артфиксы находились на территории аномалии, а также самые сильные бойцы, которые в данный момент охраняли ценнейшие фуры с системными предметами.
Столыпину доверяли. Поэтому когда бывший командарм приказал нести опыт, никто не воспротивился. Да и зачем? Народ знал, что генерал заботится о доверившихся ему гражданах. Игроки, получившие ранг послушника, передавали нити посвященным. Те, в свою очередь, — адептам. Адепты — малочисленным магистрам. После этого шкатулки свозились к зазеркалью, где торговцы, под чутким руководством менталистов, скупали из инфополя игровые ценности. Предметы загружались
БТР Хрящёва остановили, когда тот доехал до кордона. Тут уже было оцепление, которое не подпускало никого постороннего. Командарм предоставил личную карточку, на которой отображалось всё: класс, количество знаков силы, уровень прокачки характеристик и многое другое, вплоть до наличия опыта в шкатулке. После этого его отсканировали различными приборами и задали несколько уточняющих вопросов. Стандартная процедура, и её прохождение касалось всех, включая нового главу Авалона.
Совещание началось через полчаса после обнуления пленников аномалии. Хрящёв ожидал ненужной грызни за власть, сутолоки или глупых споров, но ничего подобного не было. Конструктивный разговор быстро перерастал в план дальнейших действий. Контракты на поставку товаров другим объединениям аннулировались, наёмников отзывали с заданий, прекращалось строительство излишнего кольца обороны... Городу сейчас требовались ресурсы для других нужд.
К трём часам ночи, когда игровые сутки перевали половину, пространство затряслось. Подул странный ледяной ветер, заставляющий волосы на руках встать дыбом. Возникла иллюминация, от которой закружилась голова. Стоял нестерпимый грохот.
В центре помещения прямо из-под земли показался сияющий кристалл, а через мгновение появился алтарь. От него во все стороны ударили лучи, которые сохранили возведенные стены, огромный стол и скамейки. Триста человек, находившихся в зале, сотня сильнейших бойцов, охраняющих фуры, четыреста солдат в оцеплении — все попадали, но уже через минуту пришли в норму. Люди схватились за предплечья, на которых появлялась татуировка, изображающая змею, окутанную зеленым маревом. У каждого в интерфейсе появилась надпись:
Локация «Земля». Доминирующие расы: люди — 543 730 001, атланты — 54.
Внимание! Вы избраны для сохранения мирового баланса.
Условие: противоборствующее перезагружаемое пространство должно каждые сутки получать подношения в виде эманаций боли.
Количество подношений: пять от носителей печати, пять от прочих особей доминирующих рас.
Критерии к эманациям: опустошенный инвентарь; отсутствие влияния на организм способностей, зелий или артефактов.
Процесс получения эманаций: нахождение в зазеркалье, растворение в кислотных реактивах в течение пяти и более секунд, утрата одного очка жизни.
При нарушении условия ваша локация будет низвергнута.
— Это что за херня?! — крикнул кто-то, пытаясь стереть странную татуировку.
— У кого не заблокирована почта? — проорал Альтаир, морща при этом лоб. Его артефакт фиксации находился в аномалии, однако приход зазеркалья застал его, когда он был вне территории перезагружаемого пространства. Эта аномалия по многим показателям отличалась от тульской. Требовалось проверить возникшую теорию.