Последняя битва
Шрифт:
После слов Вальтера Серега буквально озверел. Оттолкнул меня и дернулся к нему. Еще шаг-другой, и он пересечет призрачный барьер! Я выхватил Кладенец и рубанул Серого по ногам. Он рухнул как подкошенный, а Вальтер, понадеявшись, что его жертва уже вышла из зоны действия сферы, соскочил с коня. Бросился к нам и растворился в воздухе.
— Дима, ты с ума сошел?! — закричала подбежавшая Маруся.
— А что мне оставалось? — рявкнул я. — Смотреть, как он уходит к этому мудаку?!
— Все правильно, — с
Я схватил Серого подмышки и поволок в сторону храма. Вслед мне летели крики вновь появившегося Вальтера:
— Ничего, Рокот! Ты еще сам ко мне придешь! Собственными ножками!
Метров через тридцать Серега застонал и открыл глаза.
— Ну, Димыч, ты и гад, — беззлобно сказал он.
— А то. Скажи спасибо, что не убил в запале.
— Не напрягайся, лучше дай хилку. Да положи уже меня, не убегу, обещаю.
Я осторожно опустил Серого на землю и протянул зелье здоровья, внимательно наблюдая за его реакцией.
— Все нормально, — слабо улыбнулся он. — Сказал же, все. Успокоился.
Маруся погладила его по руке и тихо сказала:
— Сереж, надо дождаться более удобного момента. А бросаться в одиночку на толпу совсем не дело.
— Все, ребят, забыли. Погорячился, сорян. Но, Димыч, рука у тебя, конечно, тяжелая. Как вдарил…
Тем временем небо на востоке начало сереть. Подошедший Амикус поторопил меня, и в сопровождении призрачных монахов мы двинулись в храм. Вальтер еще что-то кричал, но я уже не слушал этого урода.
В храме оказалось все, как в моем сне. Огромный зал с белыми стенами, ажурная лестница, ведущая на галерею, и круглый, мерцающий неровным светом алтарь. Вот только с венчавшим его распустившимся кристаллическим цветком что-то было не так: по бутону проходила широкая уродливая трещина.
Заметив ее, монахи бросились к алтарю, а Амикус, уронив руки, прошептал:
— Ну надо же, а? Ох, Вальтер, Вальтер, не ожидал от тебя…
— Ничего удивительного, — зло сказал я. — Уж кто-кто, а Командор избытком нравственности не отличается.
— Ты плохо его знаешь, Рокот. Он ненавидит Тьму. Поэтому меня и удивляет, что он использовал свиток Сокрушителя тверди.
— Значит, прибыль для него важнее принципов.
Амикус внимательно посмотрел на меня и покачал головой. Ох уж эти старики, вечно считают молодых глупцами.
В этот момент к нам подплыл Алвиос. Уголки полупрозрачных губ были скорбно опущены.
— Что скажешь? — тревожно вскинулся отшельник.
— С таким алтарем призыв не получится, — покачал головой монах. — Мы постараемся залатать трещину, но понадобится чешуя Гвэрда.
Знакомое слово. Да, точно, так Раная называла какого-то доисторического дракона. Перламутрового, кажется.
Амикус сжал губы. С минуту он что-то шептал себе под нос, а потом произнес:
— Что ж, ладно. Алвиос, ты с братией пока начинай ремонт, а мы попробуем кое-что провернуть. — И, посмотрев на меня, добавил: — Готовы рискнуть?
Воскресить вымерших много веков назад неведомых драконов? Да легко! Только намекните, как.
— Есть идеи? — поинтересовался я.
— Имеются. Надеюсь, сработают.
— Тогда чего тянуть? — с готовностью выпалил Серый. — Пойдем.
— Рокот, оставь книгу Призыва в храме, — посоветовал Амикус. — Тут она будет в безопасности.
Эмм… Вчерашние мысли о невозможности доверять старику покинули меня, но мало ли… Покосившись на друзей, я отрицательно покачал головой.
— Нам придется выйти за пределы сферы, — веско сказал отшельник. — Даже если мы погибнем, здесь фолиант не достанется Вернувшимся. Алвиос с братьями позаботятся о нем.
Это звучало логично, но книгу отдавать все равно было стремно. Амикус утомленно вздохнул, встал передо мной и взглянул в упор.
— У тебя ведь прокачано видение? Посмотри на меня внимательно.
Я уставился на старика. Вокруг глаз, которые были когда-то карими, кожа испещрена морщинками, тонкий, чуть крючковатый нос нависает над плотно сжатыми губами. Но главное — чистота и искренность. Искренность и чистота. От Шериуса даже под чарами Непрозрачности такого не исходило. Я молча вытащил из сумы книгу и положил на стол.
— Алвиос, отвечаешь за нее головой!
На полупрозрачном лице монаха мелькнула едва уловимая улыбка, а Амикус одобрительно кивнул и направился к выходу. Вслед за ним и мы покинули храм. Надеюсь, я все сделал правильно. Ну не могут защитники Комтеона, столько лет сражавшиеся с Тьмой, перейти вдруг на ее сторону.
— Подождите здесь, — сказал отшельник, когда мы оказались на площади, и скрылся в своей келье.
Вернулся он минут через пять, держа в руке небольшой холщовый мешок, на дне которого что-то лежало.
— Все, я готов, можно идти. Не отставайте и не проявляйте дурацкую инициативу, если не хотите оказаться в руках Вернувшихся.
В предрассветных сумерках мы обогнули храм и по тропе, вьющейся среди больших валунов, покинули безопасную обитель.
Идти пришлось долго. Старик бросил на каждого несколько бафов, и дорога не показалась нам сложной. Со всеми предосторожностями мы пробрались через какие-то насыпи, поднялись на довольно высокое нагорье и очутились рядом со странными узкими скалами, торчащими, словно пальцы. Мы выстроились гуськом и двинулись вслед за Амикусом по узким лабиринтам ущелий.