Последняя битва
Шрифт:
— Доброго вам дня, торговые люди, — кивнул князь. — Чего-то я заспался последнее время, от реальности оторвался. Мы как, прошли проливы или еще нет?
— Прошли… — слабым голосом ответил бледный младший Житоложин. — И понесла нас нелегкая сюда, в темные воды, теперь сгинем все безвестно заместо прибытка. Ни поминок, ни креста.
— Да не боись ты, купец, — успокоил его князь. — Ничего с вами не случится. Доплывет ушкуй до Сантандера целиком и полностью, даже мачт не поломает. Вы лучше вспомните, что пассажиров кормить надобно, а не только укачивать. У вас тут перекусить
— Как ты о еде в такой час мыслить способен, княже? — Юрий Житоложин выглядел ничуть не лучше брата. — О душе пора беспокоиться. Всяко видно, не прожить нам, грешным, до восхода нового. В пучину уйдем со всем товаром. А у меня жинка на сносях…
— Говорю же, не случится с вами ничего, не бойтесь, — повторил Андрей. Подумал и пояснил: — Икона у меня с собой чудотворная, Николы-угодника. С холопами своими из святого Коневецкого монастыря везем. Пока она на борту, святой Николай нашей погибели не попустит. Так что успокойтесь наконец и придумайте чего-нибудь поесть. Не дрова везете, чтобы в трюме запереть и забыть. Давайте, давайте, шевелитесь. Хватит помирать, в другой раз преставитесь.
Он чуть выждал, махнул рукой, развернулся, вышел под удары волн и ветра, пересек ушкуй, пританцовывая на ненадежной палубе, и занырнул к себе, в конурку хоть и крохотную, но закрытую от ветра и воды. Присел к столу, поводил пальцем по плотно подогнанным лакированным доскам, вздохнул, перешагнул к постели, лег, закинув руки за голову, закрыл глаза. Но сон, естественно, не шел.
Неожиданно Андрею померещился стук в дверь. Зверев приоткрыл глаза.
— Дозволь, княже? — Младшего Житоложина качало так, что он бился плечами то об одну сторону косяка, то о другую, да еще регулярно попадал головой о потолок. В руках купец сжимал узелок, из которого многообещающе выглядывало горлышко бутылки.
— Давно пора! — Князь Сакульский бодро сел. — Давай сюда, а то улетит со стола-то.
Юрий Житоложин послушался и тут же жалобно спросил:
— Дозволь на икону глянуть, княже? Нечто и вправду чудотворная?
— Еще какая! — после короткого колебания подтвердил Андрей, дотянулся до сумки, подвинул ближе, нащупал прямоугольный сверток, достал на свет, с осторожностью откинул края тонкой и мягкой войлочной кошмы. В купца тут же уперся суровый взгляд святого, сжимающего в левой руке Библию, а правую поднявшего для благословения.
По счастливому стечению обстоятельств чудотворец, столь любимый Полиной за покровительство детям, помимо этого считался еще и защитником моряков. И для успокоения перепуганных морским штормом ушкуйников подходил донельзя лучше.
— Многих рыбаков икона сия от погибели спасла, — решил еще немного соврать во благо Зверев. — Куда она смотрит, там никто из плывущих погибнуть не может. На Ладоге знаете какие шторма случаются? А в бухте Коневецкой никогда ни одного утонувшего не случалось. Насилу я ее у монахов выкупил. Да вот видишь: оклада все же не дали. Как реликвию у себя оставили.
— Господи, смилуйся над нами, — перекрестился купец, наклонился к лику, коснулся губами высокого лба. — Не дай пропасть
— Не даст, — уверенно подтвердил князь, спрятал лик и взялся за узелок с едой. Внутри оказались большой шмат сыра, крупные ржаные сухари и где-то с горсть кисловатых сушеных яблок. Не успел он закончить трапезу, как дверь снова приоткрылась. Внутрь заглянул молодой, еще безусый корабельщик, шмыгнул носом:
— А правду сказывают, княже, икона у тебя с собой чудотворная?
Князь Сакульский недовольно вздохнул, но все же снова потянулся к чересседельной сумке, достал доску с ликом, развернул с подобающей осторожностью:
— Вот, убедился? Пока он с нами, ничего ушкую не грозит, пусть хоть небеса на море обрушатся. Он нас спасет. И хватит, больше никому не покажу. Неча тут экскурсии устраивать.
— Велик Господь и милостив, — торопливо закрестился юноша и скрылся за дверью.
— Выручит… — Андрей прикусил губу. Он вдруг вспомнил, что зеркало Велеса уже предсказывало и общую погибель русскую, и смерть ему лично, однако же цела и Русь, и сам он в полном здравии…
Хотя, с другой стороны, будучи упрежденным, он долго и упорно трудился, чтобы предсказанного не допустить. Шторм же, в отличие от дел человеческих, стихия вольная, ее ни отодвинуть, ни задержать нельзя. А раз так — то с ним заговор на подглядывание в будущее ошибиться не мог. И про непогоду должен был знать, и про то, что ушкуй в ней не пострадает…
— Скалы-ы-ы!!! — Истошный вопль перекрыл шум урагана и пробился сквозь стену каюты. Зверев, так и не выпустив иконы из рук, кинулся наружу.
— Вот черт… — Правая рука его сама собой поднялась и сотворила знамение. Слева по борту, совсем уже недалеко, всего в паре сотен шагов, из пенистых шапок, вздымая высокие фонтаны, то выглядывали, то снова исчезали под водой остроконечные черные уступы. Причем ветер и волны прямо боком с невероятной скоростью тащили судно именно туда.
— Туда, князь!!! — увидев его, истошно закричал молодой корабельщик, тыкая пальцем в сторону рифов. — Образ туда!
И Андрей совершенно безотчетно, просто потому, что ничего другого сделать был не в силах, двумя руками поднял над головой икону, направив взгляд святого чудотворца к рифам. Ушкуй взметнулся на высокой волне, зависнув над хищными гранитными клыками, покатился с водяной горы вниз. Палуба дернулась — это молчаливый кормчий переложил руль, поворачивая судно носом на камни.
Князю показалось, что мир наполнился тишиной — исчезли звуки волн, вой ветра, скрип снастей. Корабль ухнулся в пропасть, влетая в расселину меж двух изрезанных трещинами скал. Сердце медленно отсчитывало последние мгновения жизни — вот-вот камни должны были вгрызться в борта сразу с двух сторон… Как вдруг новая волна, нагнавшая ушкуй, стала быстро поднимать его вверх, одновременно вынося из расселины. Взметнулись фонтаны из врезавшейся в препятствие воды, скрипнул снова переложенный руль, мелькнула справа еще одна мокрая стопка валунов, волна ушла, роняя ушкуй вниз. Люди затаили дыхание — но предательского удара в днище так и не последовало. Скальная гряда осталась позади.