Последняя битва
Шрифт:
– Местечко прямо для дворфов, – мечтательно произнесла Эйра. – Если бы мы жили в Фаркрайне, непременно бы отстроили там город.
Ее раса почитала камни более всего на свете. По вере дворфов – все живое произошло от мертвого камня и в него же всегда возвращается.
– Вот и твои тамошние сородичи так считают, – со смехом подтвердил Галвин ее догадку. – «На берегах Ильгвена осели дворфы и заложили там свое самое крупное поселение – Хандварк». Так… А дальше про гномов. «Главный город гномов – Скаллен – вырос неподалеку от побережья петронелльского моря. Он знаменит на весь Фаркрайн механическими поделками и расположенным прямо под ним подземным озером Гаэнорганд (что в переводе со старогномьего означает – «подлинное серебро»). Название «Скаллен» уходит корнями в глубь времен и перекладывается на общий язык как «череп овцы». Видимо, когда-то на его месте располагались изрядные скотобойни, но теперь здесь раздувают меха кузнечные мастерские, бурлят колбы и реторты алхимиков, коптят небо трубы сталеплавилен. Пройдошливые бородачи-гномы не зря выбрали это место под свою столицу – в недрах земли, под Скалленом,
– А что он говорит о ракшах?
– Погоди, тут сначала про гоблинов… «Хвастуны-гоблины из города Бегенча бахвалились, будто они научились вдыхать в бездушный металл искру жизни, но им никто не верил до случая с эльвинорским мостом. Ифриты-изгнанники заказали гномам Скаллена изготовить виадук посреди озера Эльвинор». Стоп, а озеро это откуда взялось? Ага, вот – «Драйона некоторое время течет, стиснутая с обеих сторон неприступными Ривеленскими скалами. Чуть севернее ее русла простираются глиняные поля Амрока. Сотни гейзеров наполняют их потоками пепельной жижи, в которой с течением времени расплодились тысячи змей…»
– Ужас какой! – вскрикнула Эйра.
– Да уж, приятное, видно, местечко. «Постоянное движение этих рептилий создает по поверхности Амрока иллюзию расходящихся волн. К счастью, базальтовые ривеленские гряды надежно защищают прозрачность вод Драйоны от грязевых потоков со стороны глиняных полей. Самая протяженная река Фаркрайна впадает в глубокое озеро Эльвинор, в самом центре страны. Оно представляет собой узкую впадину рельефа, до краев заполненную водой». Все, с Эльвинором разобрались. Теперь – история с его мостом. «Работа закипела и продолжалась несколько лет. Готовые конструкции тянули вверх по течению реки команды людей-водобродов. Странное дело, но каждый декабрь, едва вставали реки, по зимнику из Скаллена зачем-то трогался целый караван в сторону города гоблинов – Бегенча. Его отправлению предшествовало прибытие мощного конвоя дворфов из Хандварка. Потом непонятная, но весомая поклажа грузилась на механические сани, и большой обоз трогался в путь. Что возили механики гномы гоблинским фантазерам? Дело прояснилось, когда начался монтаж опор. Мост строили две бригады с противоположных берегов – навстречу друг другу, со стыковкой посереди озера. Строили, да не достроили. Только успели связать первых десять пролетов, как в одну из ночей рабочие на берегу пробудились от жуткого лязга и шума. Поутру выяснилось, что пролеты повыдергивали соединяющие их крепления и разошлись в разные стороны. Сами по себе. Когда к ним попытались подплыть на лодке, железные махины, неторопливо переступая стальными ногами, устремились прочь от своих создателей. Видать, замысел был таков – вселить в пролеты крупицу разума, чтобы они сами защищали себя от весеннего ледосплава, расшибали льды и подавали сигналы о каком-либо собственном неблагополучии. С тех пор ожившие стальные конструкции так и называют – Мосты. «Мост пришел», «Мост ушел». Поселиться на одном из таких пролетов – сокровенная мечта любого каторжника, поскольку «Мосты» крайне недоверчиво относятся к любым законослужителям – не иначе, как в них перешли флюиды жуликоватости их конструкторов».
– Гоблины – всегда гоблины. Но ты хотел найти отрывок про синих демонов.
– Погоди… Вот. «Ракши пришли в Фаркрайн насаждать свою волю, воевать и порабощать. Но перед ними возникла маленькая проблема – воевать было решительно не с кем. Густонаселенная страна не собиралась выставлять войско на поле брани. Нет, никто, разумеется, не бросился рассыпать перед наступающими демонами цветы, но и хвататься за копья и луки жители Фаркрайна тоже не спешили. Тогда ифриты заложили свой первый город Кламардис и объявили все население страны собственными данниками. Дань категорически не собиралась. Была выслана карательная экспедиция, которая дала результат и разорила местность, где побывала. Оттуда немедленно откочевало все население. Такое положение дел не устраивало демонов. Требовалась не единоразовая богатая добыча, а постоянные поступления ресурсов. Были назначены сборщики налогов и регенты, которые исчезли без следа. Ракши предприняли новый поход. Были казни устрашения и еще много жестоких и бесполезных дел. Но как только они отводили войска, история повторялась. Небольшие посты и представители ифритов словно растворялись в воздухе Фаркрайна. Дань пришлось сильно понизить, но это не вызвало с противоположной стороны никакого энтузиазма. Население вполне можно было грабить, но оно упорно не желало отдавать ресурсы по доброй воле. Ситуация изменилась, когда один из ракшей-магов изготовил волшебный амулет, способный извлекать огонь. Произошел акт обмена, и это перевернуло новый лист в истории Фаркрайна. Началась активная меновая торговля магическими причиндалами, а потом синим демонам нашлось прямое применение. Ракши оставались воинами и бойцами и частенько вмешивались в споры местных в качестве независимой третьей стороны. Конфликты гасились, споры справедливо разрешались, и в отношении синих демонов зародилось уважение. И постепенно они, маги и воители, превратились для всего Фаркрайна в блюстителей порядка. На берегу Шейны был основан еще один город, вернее сторожевая застава под названием Кансион, потом выше по течению реки демоны построили третье малочисленное поселение – Воензан. Дело в том, что, будучи слишком независимыми, ифриты плохо уживаются друг с другом. Им требуется большее рассредоточение,
– Может, призвание? А насчет Фаркрайна, любопытно. Мирный народ сумел перевоспитать воинственных ракшей. Очень любопытно. Но я так и не поняла – кто в этой стране главный? Если не синие демоны, то кто? С кем придется иметь дело Лиге?
– Знаешь, Эйра, похоже, что ни с кем. У них там вольные города. В каждом – свое начальство и свои вельможи. Так… Джоэвин отдельно выписал… Например, у гномов заправляет некий Рули Шпаклер. Звание, между прочим, как и у меня – инженер. В Хандварке Первым Голосом Камня восседает тип по имени Фальк Точило. У ракшей в Кламардисе дела ведет высший феомант Караннон. Эти вольные города торгуют друг с другом, проводят ярмарки.
– Слушай, Галвин, сдается мне, что в Фаркрайне нам будут не слишком рады. Еще меньше, чем синим демонам.
– Погоди, но мы же их родичи, в отличие от ракшей.
– Мы принесем в их страну войну.
Они замолчали. Война. Она стала обыденной частью существования обоих и уже воспринималась так же естественно, как обычный человек воспринимает работу. Гибель друзей, ненависть врагов. За годы сражений каждый из них уже и не понимал толком, в чем состоит уклад другой, мирной жизни. Но все равно никогда не переставал мечтать о ней.
– В последнее время я часто думаю, а не пора ли мне оставить службу? Знаешь, я ведь давно в армии, – медленно произнесла девушка.
Ну, конечно, он знал. История Эйры Торкин, почти такая же легендарная, как и история самого Громмарда была известна всему войску. По какой-то причине ее родители не поладили и разошлись, хотя это большая редкость в патриархальных семьях дворфов. Мать снова вышла замуж – за работящего ювелира, Второго Голоса управы городка, в котором они жили. А горемычный отец завербовался в ополчение Лиги и ушел на войну. Маленькая Эйра пробралась вслед за ним на фронт. Ее детское сознание по-своему рассудило семейную дрязгу и вынесло окончательный приговор, кто виноват. За девочкой приезжали родичи, дважды возвращали домой, но она оба раза убегала и снова появлялась в обозе Лиги – осунувшаяся от недоедания, чумазая, но полная решимости быть вместе с папашей. В третий раз из дома по ее душу никто не заявился. Позже девчушка призналась, что подожгла мастерскую отчима и пообещала родне в записке, что запалит все строения в городке, если ее не оставят в покое. Через три года отец Эйры пал в бою под ударами воинов холодного полка, а она к тому времени уже прижилась в обозе, выучилась на повариху. Так что прогонять ее никто не решился. Эйра постоянно тренировалась с оружием, а чтобы привыкнуть к тяжести доспехов, круглые сутки таскала на себе полное облачение дворфского пехотинца. И через какое-то время оказалась в пешем строю. После того, как в одном из сражений враги пробились к фуражным телегам и она собственными руками сумела уложить трех зомби. Это было за несколько лет до того, как сжигаемый пламенем мести гном Галвин открыл дверь рекрутского пункта Лиги. Эйра Торкин даже состояла в Трезубце, но потом ее оттуда вытеснила новая легенда лигийской армии – легенда отважного инженера Громмарда. После назначения в штаб он сам пришел к ней с повинной головой и бочонком эля. К удивлению гнома, его встретила не разгневанная отставкой командирша тяжелой пехоты, а смешливая русоволосая красавица. Она много слышала о нем, вместе с остальными восхищалась удивительной смелостью артиллериста. Так началась их боевая дружба, которая в первую ночь на корабле переросла в горячие любовные ласки в его, Галвина, маленькой каюте.
– Сама подумай, что ты будешь делать на гражданке? – непонимающе спросил Громмард.
– Глупый мужчина. У женщин свои заботы. Выйти замуж, родить детей. Когда мне этим заниматься? Когда стану беззубой старухой? Мое время уходит. Как считаешь, получится из меня хорошая жена? А, Галвин?
Она спросила это каким-то совсем другим голосом. Гном повернулся и встретил ее взор. Задумчивый, оценивающий, настолько глубокий, что казалось – Эйра заглядывает в будущее. Под ним Громмард смешался и заерзал:
– Не знаю. Проклятье! Да, конечно, да! Из тебя получится самая лучшая на свете подруга, Эйра. Только… Тебе нужен кто-то хозяйственный, домовитый. Такой степенный дядька, которого ты станешь уважать и слушаться.
Мелодичный смех Торкин зазвучал в его каюте переливами серебряных колокольчиков.
– Хочешь поставить в тупик мужчину – заговори с ним об ответственности, – в ее голосе промелькнули нотки разочарования. – И грозный лев сразу превратится в меленькую ящерку, которая пытается спрятаться между камнями. Я пошутила, Галвин. Не обращай внимания.
Гном вдруг почувствовал себя последним болваном и забеспокоился, что обидел девушку.
– Когда ты совсем не думаешь о будущем, от таких вопросов бросает в дрожь. Даже если их задает первая красавица армии. Такая, как ты, – мечта любого из мужчин. Сильная, смелая. Настоящая.
– Первая красотка армии… Какой-то сомнительный комплимент. Ладно, расслабься, мой герой. Просто от событий последних дней все перепуталось в голове. Что будет дальше? И потом – у меня странное чувство, Галвин. Мы бросили своих на произвол судьбы. Да, я знаю, что так было договорено и что у Шенка вырван из рук карающий меч завоевателя. Но все равно мне гадко и тоскливо на душе. Это не предательство и предательство одновременно. Иногда я думаю, что лучше было бы погибнуть там, на наших родных берегах. И вместе с тем я, стыдно признать, чувствую облегчение… Это как… Помнишь Хартумское сражение?