Последняя цитадель Земли
Шрифт:
Так что, как видим, писали супруги разное — и с разным успехом. Но все же, когда мы сегодня вспоминаем их имена, память первым делом подсказывает образы, немедленно вызывающие на лице улыбку. Лемюэл Хогбен по прозвищу Неотразимчик, папуля, дедуля и сам рассказчик — Сонк Хогбен. Или голливудский режиссер, превращающийся то в Ивана Грозного, то в питекантропа («Ты трогать моя подруга?! Моя — убивать!»). И сколько еще таких заразительных образов подарили нам Генри Каттнер и Кэтрин Мур!
Наверное, это тоже завидная писательская судьба. Автора давно и след простыл на этой бренной земле, а улыбка, сродни той,
Вл. Гаков
ПОСЛЕДНЯЯ ЦИТАДЕЛЬ ЗЕМЛИ
ПРОЛОГ
За низкой каменистой грядой на севере лежало Средиземное море. Алан Дрейк слышал плеск волн и ощущал на губах солоноватый привкус. Жгучий холод североафриканской ночи проникал через изорванный китель, но Алана это совершенно не беспокоило. Куда больше его интересовали спорадические белые вспышки далекого морского сражения. Там гремели крупнокалиберные орудия, а боевые корабли, совершенные машины убийства, изливали свою ярость друг на друга.
Там шел бой.
Но его, Алана, там не было — по крайней мере сейчас. Его работа заключалась в том, чтобы вывести сэра Колина живым и невредимым из тунисской пустыни. По-видимому, наверху этому придавали большое значение.
Присев на корточки на холодном песке, Алан почти не обращал внимания на шотландского ученого, съежившегося рядом с ним. Он пристально всматривался в каменистую гряду, как будто его взгляд мог обогнуть гребень и насладиться сценой сражения. Позади, с юга, доносились глубокие раскаты залпов тяжелой артиллерии. Алан знал: это одна из челюстей капкана, захлопывавшегося вокруг него. Ход войны менялся слишком быстро, и теперь им с Колином оставалось лишь вслепую направляться к Средиземному морю и надеяться там на спасение.
Он уже спас сэра Колина из одной нацистской ловушки. Это было… да, кажется, два дня назад. Но Колин Дуглас был слишком ценной фигурой для обеих сторон. Нацисты, без сомнения, пустились в погоню. Сейчас беглецы находились меж двух огней — заблудившиеся, отчаянно пытающиеся достичь безопасного места и в то же время не попасться на глаза врагу.
Где-то в ночном небе гудел мотор приближающегося самолета. Бледная луна на мгновение высветила светлую шевелюру Дрейка, когда он нырнул в тень под дюной и энергично поманил сэра Колина за собой. Дрейк бросился на песок, на правый бок — оберегая левую руку; след от пули, задевшей по касательной его мускулистое предплечье, исчезал под рваным рукавом. Он получил эту отметину двое суток назад при нацистском налете, едва успев выручить сэра Колина.
В армейской разведке такие задания попадались очень часто. Дрейк хорошо знал свою работу, хотя и не рвался навстречу опасностям. Его непроницаемое лицо с плотно сжатыми губами говорило о выдержке и хладнокровии. Это было странное лицо. Собеседники Дрейка заходили
Мерный гул мотора теперь раздавался где-то совсем близко. Звук сотрясал небо, затягивал его плотным вибрирующим покрывалом.
— Этот метеор, который мы видели прошлой ночью… кажется, он упал довольно близко отсюда, — тихо, словно про себя, сказал сэр Колин.
О Колине ходили разные слухи. Он обладал превосходным интеллектом, но до войны редко использовал свои способности в практических целях. Наука была его единственным призванием. В обычной жизни он не чурался удовольствий, доставляемых изысканной едой, напитками и приятным обществом. Декадентствующий Эпикур с мозгом Эйнштейна: странное сочетание! Однако его научные познания — а он был первоклассным физиком — имели неоценимое значение для союзников.
— Метеор? — отозвался Дрейк. — Это меня не беспокоит. Но вот самолет…
Он с тоской посмотрел на небо. Звук мотора постепенно отдалялся.
— Если они заметили нас…
Сэр Колин вдруг начал яростно чесаться.
— По правде говоря, я ничего не имею против самолета. Мои настоящие враги здесь, в Тунисе, — это масса блох, плотоядных песчаных блох, будь они прокляты!
— Дело не в самолете, а в тех, кто сидит в нем, — мрачно заметил Алан.
Шотландец задумчиво посмотрел на небо:
— Кто же это может быть?
— Ставлю доллар против песчаной блохи, это Карен Мартин.
— О! — Сэр Колин скривился. — Снова она! Может быть, на этот раз мы наконец встретимся.
— Встреча вряд ли доставит вам удовольствие. Если она и в самом деле села нам на хвост, нас ожидают крупные неприятности.
— Настоящая амазонка, верно? — хмыкнул здоровяк шотландец.
— Не то слово. Карен чертовски умна. Она и ее напарник получают хорошие деньги от нацистов и отрабатывают их на совесть. Вы знаете Майка Смита?
— Американец? — Сэр Колин снова почесался.
— Американизированный немец. У него внушительный послужной список. Занимался рэкетом, потом был наемным убийцей. Когда нацисты зашевелились, он отправился в Германию и нашел там себе дело по душе. Убийство — его профессия, а методы фашистов вполне устраивают его. Они с Карен — опасная команда.
Шотландец медленно встал и посмотрел вслед исчезнувшему самолету.
— Что ж, — пробормотал он. — Если вы не ошиблись, то они вернутся.
— Значит, нам пора сматываться отсюда. — Дрейк тоже выпрямился, он держал свою раненую руку наперевес.
Шотландец пожал плечами и поднял вверх большой палец. Дрейк улыбнулся. Его синие глаза, почти черные под тенью тяжелых век, смотрели холодно и бесстрастно. Даже когда он улыбался, как сейчас, глаза не меняли выражения.
— Пошли, — сказал он.
Песок был холодным и бледно отсвечивал в полутьме, словно призрачный снег. Пушки еще продолжали грохотать, когда двое мужчин направились к низкому хребту. Впереди лежало Средиземное море. Там, на берегу, у них еще оставалась надежда на спасение.
Но впереди их ожидало нечто странное.
На склоне, полого спускавшемся к темному морю, зиял кратер. За валом вывороченной земли, наполовину зарывшись в песок, лежало что-то овальное и сияющее. Оно напоминало уголек чудовищных размеров, мерцающий в темноте.