Последняя девушка

Харт Джо

– Всем добрый день, – сказал он в маленький микрофон, установленный на сцене. – Спасибо, что пришли.

– Как будто у нас был выбор, – прошептала Мика, не разжимая зубов, и Зоуи закусила губу.

Опустив глаза и разглядывая трибуну под собой, Директор сделал паузу, собираясь с мыслями. Наконец он поднял глаза на присутствующих и продолжил:

– Феникс – это фантастическое существо из греческой мифологии, которое часто изображают в виде благородной огненной птицы. Говорят, Феникс может прожить тысячи лет, прежде чем умереть, и, как правило, он сгорает и возрождается вновь из пепла. В общем-то идея не новая: возможность второго шанса, возрождения, обновления надежд и мечтаний. Кто-то

может сказать, что это наша судьба, удел всего человеческого рода – всегда хранить надежду на спасение, даже если это последняя нить, которая соединяет нас с жизнью.

Директор замолчал, вглядываясь в лица девушек. Когда он дошел до Зоуи, она отвела свой взгляд и принялась рассматривать пустую стену позади Директора. Кто-то тихо кашлянул.

– И нить, о которой я говорю, – это вы, женщины, наша надежда на восстановление разрушенного мира. А сам этот мир, как вы видите, был птицей Феникс. Миллионы лет человечество отстраивалось на костях своих предков, стремясь к лучшему будущему. Промышленность достигла необыкновенных высот, и мы все упивались своими открытиями. Вы же читали в своей книге о том, что человек ступил на Луну. И как бы невероятно это ни звучало, так и было. В умах гениев того времени роилось множество необыкновенных идей, которые теперь – увы – не суждено уже воплотить.

Лицо Директора потемнело, и Зоуи восхитилась тем, как искусно он играл свою роль. Когда-то она прочла о том, кто такие политики, и если в мире остался хоть один из них, он стоял перед Зоуи.

– Все, как один, мы были поражены опаснейшей разновидностью вируса – натурального или синтетического, уже не важно. Поначалу он не отнимал наших жизней, но женское тело было безвозвратно поражено. И это надломило саму основу жизни, лишило нас возможности продолжения рода. На свет перестали появляться девочки. И в тот момент, когда все уже казалось потерянным, когда мы почти отчаялись, отважные ученые и исследователи Национальной ассоциации деторождения, посвятившие свои жизни решению проблемы, вернули нам последнюю надежду. Ее мы сохранили и взрастили здесь, в стенах Объединения углубленных исследований, как семя, которое однажды, как и планировали ученые, подарит новую жизнь. И именно поэтому мы собрались здесь с вами сегодня.

Замолчав, Директор опустил глаза в ожидании аплодисментов, и они не заставили себя долго ждать. Одно из рукоплесканий Зоуи услышала особенно громко и, повернув голову, увидела аплодирующую стоя мисс Гвен. Нижняя губа ее дрожала, а ладони пылали от чрезмерных усилий. Несколько секунд аплодисменты продолжались, пока Директор не поднял руку.

– День ото дня безопасная зона за стенами нашего кампуса становится все больше. Вскоре вы все переправитесь туда, и ваша жизнь начнется заново. Надежда будет восстановлена не правительствами или сражениями, а смелыми молодыми женщинами, которых я вижу перед собой, и еще одной, которая вот-вот к нам присоединится.

Директор поднял руку, указывая на главный вход, где стояли Терра и Эйб. Она была одета в струящееся белое платье, усыпанное переливающимися стразами, которое сделало ее появление очень эффектным. Казалось, ее платье излучало сияние и было главным источником света в этой комнате. Волосы были зачесаны назад, лицо светилось улыбкой, а глаза Терры были мокрыми от слез радости.

Толпа начала аплодировать, но Зоуи не смогла себя заставить. Она наблюдала за Террой, которая направилась к сцене, и ее платьем, волочащимся по полу, словно хвост кометы. Терра подошла к Директору, и он слегка приобнял ее, прошептав что-то на ухо. Она едва всхлипнула, почти неслышно за продолжавшимися аплодисментами, и кивнула. Директор сделал знак тишины, и рукоплескания утихли.

– Сегодня Терра оставляет нас – друзей, с которыми

она провела свою жизнь с рождения. Но это далеко не конец. Ведь такова природа Феникса. Кому-то это может показаться пеплом, но знайте, что благодаря нашим непрерывным усилиям вскоре мы опять восстанем и увидим будущее во всем его великолепии.

Директор отступил от микрофона и протянул к Терре руки ладонями вверх, как бы указывая на нее собравшимся. Все еще заливаясь слезами, Терра слегка поклонилась и окинула девушек быстрым взглядом. Потом улыбнулась им сквозь слезы. Зоуи почувствовала, что в глазах начинает щипать, и быстро заморгала – прежде чем Терра посмотрела на нее. Они встретились глазами, и хотя Зоуи знала, что Терра ждет, она не подарила подруге ни малейшей улыбки одобрения. Наконец Директор указал ей на выход, но Терра медлила, не в силах оторвать свой взгляд от Зоуи. И вдруг в глазах Терры что-то промелькнуло. Сомнение? Зоуи удерживала свой взгляд так долго, как только могла, но в конце концов Директор увел Терру. Последний взмах белой ткани – и Терра исчезла в двойных дверях лазарета под грохот аплодисментов, разрывающих, как пушки, воздух зала.

Один за одним все вышли в коридор – девушки впереди, а остальные позади них. Мисс Гвен рыдала, ее слезы и слюни летели во все стороны, и Зоуи пришлось подобрать свое платье, чтобы на него ничего не попало. Шагающий рядом Саймон остановился и наклонил голову в сторону дверей, у которых стоял помощник Картер.

– Мне нужно поговорить с помощником Картером. Подожди меня здесь, хорошо?

– Хорошо.

Саймон отошел, и чем ближе он подходил к Картеру, тем больше его легкая в обычной жизни походка становилась неестественной. Зоуи смотрела на него и размышляла – может ли Саймон не любить этого человека так же, как она? Кто-то толкнул ее в ребро, и Зоуи охнула. Из-за спины вынырнула Мика.

– Довольно фальшиво, как думаешь?

Зоуи кивнула:

– Как обычно.

Мика замерла и слегка повернулась в сторону.

– А я надеялась, что его сегодня не будет.

– Кого? – спросила Зоуи, наблюдая за толпой, медленно растекающейся в разных направлениях, возбужденной от состоявшейся церемонии.

– Диллерта и его дружка. Они прямо там, у стены.

Зоуи оглянулась и сразу же увидела молодого охранника слева от нее. Он опирался о бетонную стену плечом. Его руки были скрещены на груди.

Диллерт Кросби был года на четыре старше их, не больше. Короткие темные волосы обрамляли его круглощекую физиономию. И эта лунообразная голова, совершенно неподходящая для его долговязого тела, сидела на нем, словно дыня, насаженная на кол. Едва заметная тень усов залегла над тяжелой верхней губой. Воротник его униформы был расстегнут, и на груди, открытой всеобщему взору, торчало несколько клочковатых волос. Его карие глазки перебежали от Мики к Зоуи. Он медленно окинул ее с головы до ног своим ядовитым взглядом, задержавшись на открытых участках ее голени, и прищелкнул языком. Казалось, он совсем не обращал внимания на рабочих и охранников, наполняющих зал и суматошно снующих между ними. Зоуи показалось, она поняла то, что Диллерт сказал одними лишь губами, но не была в этом уверена. По ее телу побежали мурашки.

– Господи, ну что за извращенец, – сказала Мика, стрельнув глазами в сторону Диллерта, – и Барон идет прямо по его стопам.

Зоуи бросила взгляд на младшего охранника позади Диллерта. Барон Гаррисон широко улыбался. Его мальчишеская миловидность почти уже уступила место привлекательной мужественности. Копна его светлых волос углом ниспадала с макушки. Глаза Барона изучали ее лицо. Посмеиваясь, он тихо говорил что-то Диллерту, который, казалось, его не слушал.

Зоуи развернулась и зашагала вниз по коридору, потянув за собой Мику.