Последняя Граница
Шрифт:
– Я ужасно одинок, Сара! – Глаза ее блеснули гневом, и она тут же откинула его руку.
– Роберт Эйприл! Да ты в жизни не был одинок! У тебя больше друзей, чем у кого-либо! Да вся галактика только и мечтает о том, чтобы походить у тебя в дружках! Одинокий… Держите меня!
– О Господи, – виновато пробормотал Эйприл. – Ненавижу, когда меня ловят на лжи.
– Да ты вообще не умеешь врать, – ответила она, буквально тая под его взором. Нет, долго сердиться на него было невозможно. – И больше я об этом слышать ничего не желаю, понятно? Я к тебе никакого
Могу поспорить, что тебя даже ромуланцы полюбят. Уж такова твоя суть…
Он попытался оторвать голову от подушки.
– Какие еще ромуланцы?
– Да это я так, к слову, – пытаясь исправить только что совершенную ошибку, она с удивлением осознала, насколько испугалась. Страх не был безосновательным. Лишь крайне тревожная обстановка на капитанском мостике могла удержать Джорджа Кирка от дальнейших расспросов о состоянии здоровья Эйприла, а Кирк все еще не звонил. Приподнявшись на локте, капитан вновь схватил ее за руку.
– Сара, какие это еще ромуланцы? – Вероятно он уловил страх в ее глазах и понял, что она в данный момент просто его щадит. Он очень хорошо знал Сару и понимал, что на корабле сейчас что-то происходит. Кажется, он был прав, когда твердил, что лучше всего работать с людьми хорошо знакомыми. – Сара, так что, в конце концов, происходит?
– Неважно, – отрезала она. – Ты все равно вне игры. Не вынуждай меня вводить тебе насильно снотворное, Роберт. Соскользнув с кровати, он с трудом удержал равновесие. Сара не стала ему помогать. Пока она лихорадочно думала, как же его остановить, он уже открывал дверную панель своей персональной палаты. Дальше порога он, правда, не пошел, так как от того, что он увидел, у него сразу же перехватило дыхание. Корабельный лазарет.
Двенадцать молниеносно развернутых диагностических кроватей и ни одного свободного места. Переломы, кровь, стоны раненых. Вот они, результаты неисправности в системе поддержания искусственной гравитации во время перехода на скорость искривления. Ухватившись за дверной косяк, Эйприл закашлялся. Он с трудом произнес:
– О Господи… О Господи… – Сара застыла на месте, глаза ее повлажнели от слез. Голос капитана пронзил ее насквозь. – Доставьте меня на мостик! Немедленно!
Она сама доставила его туда, хотя и клялась прежде, что никогда этого не сделает. Когда дверь турболифта открылась, она помогла ему пройти на мостик. Заметив их, Джордж грозным тоном потребовал ответа:
– Какого черта вы здесь делаете? Эйприл молчал, пораженный тем, что увидел на главном экране, Джордж бросил сердитый взгляд на Сару.
– С ним все в порядке?
– Куда там… – растерянно пробормотала она. Джордж поспешил к ним и, взяв Эйприла под руку, дотащил его
– Садись, раз пришел.
Эйприл все еще смотрел на птицеподобный корабль.
– Кто они?
– Ромуланцы, – ответил Джордж.
– И это подтверждено окончательно?
– Да, я бы так сказал. Их язык и конструкция корабля совпадают с информацией, добытой во время знаменитых ромуланских войн.
– Джордж… Ты же должен был сразу сообщить мне об этом. Так мы что… нарушили их суверенное пространство?
– Ясное дело, – ответил Джордж, переминаясь с ноги на ногу. И видимо вторглись в него достаточно глубоко, и, как ты сам прекрасно понимаешь, все благодаря нашему славному прыжку искривления. Признаюсь тебе, Роберт, в данный момент я чрезвычайно обеспокоен случившимся.
Теперь уже Эйприл обратил на него слегка замутненный, исполненный искреннего удивления взгляд.
– Но почему?
– Слишком много совпадений. Я понимаю, могут возникнуть некоторые проблемы, когда работаешь на новых системах, но двигатель искривления уже прошел испытания временем! Наша первая так называемая неисправность чуть-чуть не сорвала всю миссию. Да вообще, мы все могли погибнуть или же уничтожить звездолет, чтобы остаться в живых. И вот теперь у нас вторая так называемая неисправность.
Эйприл, корчась от боли, оперся на подлокотник командирского кресла.
– Послушай, я понимаю, куда ты клонишь… Джордж продолжал:
– Так вот, наша мнимая вторая неисправность вынуждает нас оказаться в глубине вражеской территории на звездолете, буквально начиненном новейшими технологиями, получить которые – давнишняя мечта ромуланцев.
– Джордж…
– А мы даже не знаем, в какой точке координат находимся, потому как наши дальнобойные сенсоры как будто специально выходят из строя. И мы даже не знаем, в какой стороне находится наша родная галактика. Роберт, ты что, и теперь будешь утверждать, что я параноик?
В глазах его мерцали янтарные огоньки. По всей видимости, ярость его оказывала должное действие на Эйприла, призадумавшегося, прежде чем ответить – Нет… Я бы сказал, что ты офицер, отличнейшим образом несущий свою службу.
– Ради Бога, не надо из меня делать такого героя.
– Хорошо, не буду. Полагаю, что ты просто привык думать по-военному. Ну хорошо, параноик, я все же должен заметить, что именно такова природа большинства неисправностей. Хочешь не хочешь, а всякая техника просто обречена на поломки.
– Меня волнует природа этих неисправностей, – продолжал настаивать на своем Джордж. – Из первого безвыходного положения мы с честью выбрались. А вот куда нас приведет вторая беда, еще неизвестно. Выражаясь фигурально, для ромуланцев этот корабль – из чистой платины. И если их агенты уже проникли в ряды Звездного флота…
– Шпоны?! Не может быть!
– Так вот, если они все же проникли, – настаивал Джордж, – то им уже известно о звездолете, и они неизбежно попытаются его захватить. Не думаю, что ты станешь отрицать это, Роберт.