Последняя игра
Шрифт:
Она звонила в дверь минут пять, потом, убедившись в том, что в квартире никого нет, начала писать записку. Обернулась, услышав на лестнице шаги, и увидела пожилую женщину в дешевом пальто, с тяжелой хозяйственной сумкой в руках.
– Вы к Сашеньке? – спросила она. – Подруга?
– Да, – кивнула Настя. – Вот, приехала с другого конца города, а его нет… А вы – его родственница?
– Соседка. В больнице Сашенька. Связался… – она пристально изучала Настю, – связался со шпаной какой-то… Теперь вот в реанимации неделю лежал… Я вчера навещала… Родители-то
– Да нет, случайно познакомились… А в какой он больнице?
– На Костюшко.
– Ой, так это же рядом… Я сейчас тогда туда…
– Там нет приема сегодня. Я вчера была. Теперь в четверг только… ты сходи к нему, он в сознании, один лежит, грустный такой… Ох, сердце разрывается… Что же вы с собой делаете, молодежь…
– На Костюшко?
– Да, в травме…
– Спасибо вам большое… А я вот записку стала писать… Что же с ним такое-то?
– Я же говорю, попал в притон какой-то, говорят, бабы голые там у них были и все его дружки голые… Какой-то ужас просто… А его из окна выкинули… Думали, убился насмерть, а он очнулся. Его в реанимацию… Выходили. Парень-то здоровый, молодой, крепкий… Такой хороший был, пока не связался со своими этими… Не курил даже. Ты-то хоть не куришь?
– Нет.
– Вот и молодец.
– Спасибо вам еще раз. Ну, я побежала!
– Беги, беги… Счастливо тебе. Может быть, в больнице увидимся.
– Да… – Настя запнулась. – А как его фамилия?
– Фамилия… – Женщина еще раз подозрительно взглянула Насте в глаза. – Фамилия его Крюков.
Настя домчалась до больницы минуты за три. Действительно это было рядом, и таксист даже не хотел ее везти. Она сунула ему десять долларов, и ошалевший водила проскочил на красный свет, свернул налево, пронесся через небольшое поле, отделявшее больницу от массивов жилых многоэтажек, и с шиком тормознул возле главного входа.
– Удачи тебе, – сказал он напоследок.
– Это не мне.
– Ну да, ну да, – поправился водитель.
Приемный день или неприемный – Настю не интересовало. А после того, как стодолларовая купюра перекочевала из ее ладони в карман высокого молодого человека в белом халате, она поднялась на третий этаж, уже красуясь в таком же белоснежном балахоне, вошла в палату, где в дальнем углу возле окна лежал Санек.
– Николай, – обратилась она к своему провожатому. – Я вас попрошу… Денег неважно сколько нужно. Ему требуется отдельная палата. Прямо сегодня. Сколько скажете, столько будет…
– Подумаем, – кивнул доктор Николай. – Постараемся. Ну, вы поговорите пока тут. Только очень коротко, ему нельзя напрягаться… Ушиб мозга, очень неприятная штука… Очень. Чудо, что он вообще в сознании сейчас. Был по крайней мере.
Под взглядами больных, расположившихся на семи койках, стоящих в палате в два ряда, стараясь не вдыхать глубоко воздух, пропитанный гадкими больничными
– Привет, – прошептал Санек, и она увидела в его глазах слезы.
– Привет! – Она осторожно присела рядом и попробовала улыбнуться. Но почувствовала, что сейчас разревется в голос. Ее даже начало трясти. Рука Санька легла на ее запястье.
– Не надо, Настя. Все нормально. – Санек шептал очень тихо, но она слышала каждое его слово. – Не надо. Все обошлось… С тобой-то как? Все в норме?
– Я в порядке. Все отлично. У нас все замечательно, Саша… Когда ты выздоровеешь, мы будем вместе все время… Я тебя в обиду не дам больше никогда. – Слезы все-таки потекли по ее щекам.
– Слава Богу, что они тебя не достали… Вы их убили? Или что?
– Кого?
– Они убили Борю, – сказал Санек. Голос его слабел, но он продолжал стараться говорить четко, чтобы Настя могла его понимать. – Убили всех. Тиграна… Всех… Девушку… Даню… Я выпрыгнул в окно, они подумали, что я умер… Вы их нашли?
– Кто это был?
– Я не знаю… Трое. Вроде трое… Я видел одного… Рожа расцарапана… Высокий… В пальто… Не знаю…
– Сейчас тебя в отдельную палату переведут, – сказала Настя. – Ничего не бойся. Я буду с тобой…
– Спасибо. Им бумаги нужны были. Я знаю…
– Бумаги?
– Да. Он у меня из рук взял… Я выпрыгнул и папку забрал. А он за мной и папку вырвал… Я не мог… не мог шевелиться… Он меня потрогал, подумал, что мертвый. Иначе бы убил… наверное. Торопился очень. Записную книжку у меня из кармана забрал. Зачем? Не знаю… Не заметил, что я живой. Настя…
– Что?
– Не уходи…
Глаза Санька закрылись, и Настя почувствовала на плече чью-то руку.
– Вам пора. Мы все сделаем как надо, – сказал доктор Николай. – Вы ему сейчас ничем не поможете. Только хуже будет. Нужен полный покой. И сон. Чем больше, тем лучше…
– Настя, – снова прошептал Санек.
– Что, что, дорогой мой? – спросила она, наклоняясь совсем близко к его губам.
– Я тебя люблю, – прошептали губы, и уголки их дернулись вверх в подобии улыбки.
Глава сорок пятая
– Что с тобой такое? – спросил Андрей, встретив ее в прихожей. – Ты где была?
– Так, – сказала Настя. – Так.
Она быстро сбросила куртку, прошла к себе в комнату, села за стол и уставилась в черный экран монитора.
– Что случилось? – спросил Андрей, входя вслед за ней.
Женская интуиция, вспомнила Настя. Вот как это называется. Или – это не интуиция, а осознание фактов, выстраивающихся в логическую цепочку?..
– Слушай, а как ты меня нашел? – вдруг спросила она. Еще секунду назад Настя и не думала задавать этот вопрос. Само собой как-то получилось…
– В смысле?
– Ну, как ты нашел эту квартиру, где я была? С Егором, где мы сидели? У … – Что-то помешало ей выговорить имя своего друга. Больше, чем друга.