Последняя игра
Шрифт:
– На, братан, дерни, – сказал Леха, протягивая косяк.
Настя довольно спокойно взяла папиросу, зажала в кулаке и со свистом втянула сладкий дым. Хотя она уже больше года вообще ничего не курила, но не закашлялась, проглотила комок, мгновенно выросший в горле, и почувствовала, что в голове и теле появилась обычная после этого легкость. Хотя доза, конечно, аховая. Но и трава не самая слабая…
– Нравится?
– Я вообще-то не по этому делу, – пожала плечами Настя.
– А по какому?
Машина свернула со Староневского на проспект Бакунина и остановилась возле высокого темного
– Пошли, человек.
Все трое вышли из машины. Настя лихорадочно думала, что сейчас ей надо какое-то время плыть по течению, что эти парни ее просто так не отпустят, раз уж привезли сюда. Какие-то интересы у них появились. Хотя какие интересы у них могут быть к тощему подростку, каковым она им до сих пор, судя по всему, казалась? Разве что баксы в ее бумажнике…
– Проходи, человек…
Леха распахнул перед ней тяжелую деревянную дверь. За дверью оказалась узкая, освещенная лампами дневного света лестница, чистая, с аккуратными деревянными перильцами.
– Наверх, – скомандовал второй, имени которого Настя пока не знала.
Они поднялись на третий этаж, безымянный парень распахнул еще одну дверь, обитую мореными деревянными реечками, и Настя, войдя в помещение, поняла, что притворяться будет чем дальше, тем труднее.
Они были в одной из бань, в прошлом общедоступных и грязных, а теперь ставших несравнимо более ухоженными, гигиеничными, культурными. Но из-за цены «помывки» или «попарки» – как угодно – посещаемость их резко упала, да и контингент посетителей поменялся. Конечно, здесь, за стенкой, располагалась и обычная «совковая» банька с дешевым прокисшим пивом, с серыми, в пятнах, простынями, с устало матюгающимися мужиками, прячущими грязные рваные носки и пропитанные потом дешевые майки с потрепанными лямками в полиэтиленовые пакетики, шлепающие стоптанными «вьетнамками» в темную, неистово раскаленную парную, гукающих под холодным душем и таскающих черные, изначально еще на конвейере завода выглядевшие убогими, второсортными, жестяные шайки с сомнительной чистоты водой.
Конечно, две эти бани («Два мира – два детства», – вспомнила Настя школьную присказку) соединялись где-то в подвале, питались теплом и водой из одной общей котельной. Какой же дурак будет все эти коммуникации возводить ради малюсенького, сравнительно конечно, помещения, для того чтобы десяток бандитов и столько же их подружек «оттягивались». Но на этом подвальном помещении все родство заканчивалось.
На деревянной лавочке, тянущейся вдоль стены, сидел здоровенный детина, хрестоматийный «бык» в синем дорогом спортивном костюме. Дальше стояли железные шкафчики для одежды, за ними – деревянные вешалки для верхней одежды, стойки для обуви. Это, как Настя поняла, была прихожая. Но банный дух витал и здесь, влажным теплом дохнуло из приоткрывшейся двери в дальней стене. Оттуда вышел еще один парень, более интеллигентного вида, нежели сидящий на лавочке. Светловолосый, не бритоголовый, по неписаному кодексу «быков», а с нормальными волосами, коротко и очень хорошо подстриженными, с красивым, мужественным лицом и совершенно, если не считать широких и длинных, почти до колен, трусов, голый. На груди его болталась толстая золотая цепь.
– Здорово, орлы! – зычно прокричал
– Да-а… – Леха махнул рукой. – Увязался, блин, по дороге… От ментов прячется.
– От ментов? А что же ты, мальчонка, с ментами не поделил? Пиво, что ли, стырил в магазине?
– Ага, пиво, – ответил за Настю безымянный. – У него баксов полный лопатник.
– Да? Откуда у тебя доллары, детонька? – Голый парень подошел поближе и взял Настю за подбородок.
– Ну, вы ослы, – вдруг сказал он. – Серега, ты чего, совсем охуел? Какой же это парень? Это девка.
– Как это – девка?
Серега вышел вперед и пристально посмотрел Насте в лицо:
– Девка. Во, блин, обздача какая вышла.
– Ну что же, девка – еще лучше, – меланхолично вынес резюме Леха. – Точно, милая? Или ты по лесбосу у нас…
– Я-то думал – пидор и пидор, – покачивая головой, рассуждал Серега. – А тут – девка… Ты кто вообще, а? Давай-ка колись. Ты нам, кстати, деньги должна, родная.
– Да? – спросила Настя. – Вам мало?
– Смотри-ка, – улыбнулся голый. – Не боится.
– А чего мне бояться? – Настя держалась сейчас много увереннее, чем недавно во дворе. Перед ней были привычные бандиты, с какими она имела дело уже не один год. Правда, с той только разницей, что прежде она была главной и командовала, а теперь она перед этими «быками» вообще неизвестно кто.
– Правильно! Чего тебе бояться? – Голый захохотал. – Вот это молодец. Вот это я люблю. Слушай. А чего ты о деньгах-то? – обратился он к Сереге совершенно серьезным тоном, смеха как и не было.
– Да, должна нам башлей мало-мало. От ментов тебя отмазали, за это платить надо.
– Вам мало? – спросила Настя.
– Чего – мало? Я не понял, – посуровев, спросил Леха.
– Ладно, соска, харе хуйней страдать. – Серега тоже устал строить из себя удивленного и наивного парня. – Давай раздевайся.
– Зачем? Мне не жарко, – сказала Настя, уже понимая, чем все это дело сегодня должно закончиться.
– Снимай штаны, знакомиться будем, – сказал голый. – Сейчас еще пацаны подтянутся… Ты не бойся, никто тебе плохо тут не сделает. Тут профессионалы у нас…
Настя сняла кепку.
– Слушай, а где-то я тебя видел…
Голый почесал грудь.
– Хрен знает. Может, и не видел. Ну чего? – Он подмигнул Насте. – Давай, давай, не стесняйся… Тебе пацаны помогли, а ты чего же? Смотри, обидимся – так по-другому будем разговаривать… Мы же с тобой по-дружески так все…
– Нет, – сказала Настя. – Вы, я смотрю, по-взрослому вопросы решаете. Пацаны деловые. Давайте по-деловому и говорить.
– О, бля, смотри. Она еще диктует.
– Конкретно думает, соска, – заметил Леха. – Ну, блин, давай в процессе решать. Голый!
Настя, несмотря на то, что голова ее была занята совершенно другим, все-таки удивилась. Тот, кого она за глаза окрестила «Голым», оказывается, действительно носил такую кличку. Хорошее погоняло – Голый… С чего бы это?
– Голый, – повторил Леха. – Пожрать-попить там готово, нет?
– Готово. Все готово.
– Голый у нас молодец. Спортсмен. Морж, бля, – сказал Серега. – А тебя как зовут-то? Некрасиво, ты нас знаешь, мы тебя – нет.