Последняя игра
Шрифт:
– Что ты делаешь? – стоя в дверном проеме, тихо спросил он.
– А! Я? – я очень растерялась, не ожидая его возвращения с работы. За все это время я ни разу не вспомнила об отце. Я думала только о своем спасении. – Мне нужно ехать пап, – выпалила я. Несмотря на него, я продолжала запихивать свои вещи в чемодан. Мои руки затряслись. Может от стыда? Не знаю! И на глазах проявились слезы.
– Куда? – отец был удивлен.
– Пап, – вновь замямлила я. – Мне нужно возвращаться, надо подготовиться к учебе, – боже какой бред я несу! Летние
– Цветочек, все в порядке. Живи там, я хорошо зарабатываю.
– Нет пап! – я перебила отца и наконец, подняла свой взгляд на него.
Отец был растерян. На его мудром лице читалась печаль.
– Мне уже давно пора перестать бесцеремонно, транжирить твои деньги. Твоя дочь эгоистка, которая всегда думала только о себе, – слезы скатывались одна за другой по моим щекам.
Я сказала правду, которую отец не осмелился бы никогда мне сказать, потому что слишком сильно меня любит. И осознание того, что я права, приносило боль. Эти слова были сказаны сгоряча, но они отражали действительность. Реальность такова, да, я такая и всегда такой была!
– Перестань. Зачем ты так говоришь?
– Говорю, как есть! – голос сорвался, я не могла больше произнести ни слова.
От слез перехватило дыхание, и я закрыла лицо руками. Отец подошёл и обнял меня.
– Все будет хорошо, мы справимся.
– Я не уверена, что смогу это когда-нибудь пережить. Так больно пап.
– Я знаю малыш, – он стал гладить меня по голове.
Я пыталась вспомнить, зачем я вообще уехала учиться так далеко от своих родителей? Ведь моя семья была идеальной, родители обожали меня, давая мне все, ничего не требуя взамен. Я первая прервала тишину.
– Я решила. Мне правда нужно уехать, – едва слышно произнесла я.
– Я понимаю.
Он всегда меня понимал, все делал для меня. Его любовь настолько сильна, что он даже не замечал недостатков своей дочери. Отец не стал меня переубеждать. Еще какое-то время я провела в его объятьях. Мы почти не говорили, я тихо плакала, а он успокаивал.
Рано утром папа отвез меня в аэропорт. Так я нарушила свое первое обещание, которое дала маме перед смертью. Я обещала ей, что никогда не брошу отца. Я могла пробыть с ним до конца лета, вместе переживая нашу потерю. Но мне было жаль себя, в тот момент я не думала об отце. Тогда я еще не подозревала, какую ошибку совершаю.
В самолете я старалась не думать о правильности своего поступка. Мне казалось, что как только самолет приземлится в Англии, мне сразу же станет легче. Но я ошиблась.
Когда я получила багаж, зазвонил мой сотовый. Это была Вика, моя лучшая подруга, с которой мы дружим еще со школы. Она не знала, что я уехала. Я нажала кнопку приема вызова и услышала ее приятный голос.
– Привет подруга! Что не открываешь дверь? Опять
После смерти мамы она пыталась меня поддержать и часто приходила в гости.
– Меня нет дома.
Я не ожидала ее звонка и была немного растеряна. Я знала, она не одобрит мой отъезд.
– Что? Ты, наконец, куда-то выползла?
– Я уехала, – после короткой паузы, я поспешила пояснить, – То есть, я уже в Англии.
– Что? Ты прикалываешься? – она явно была удивлена.
– Нет, это правда. Только что прилетела, – мой голос звучал тихо и спокойно.
Я пыталась собраться с мыслями. Как вообще можно объяснить, что я решила сбежать?
– Ну, ты даешь подруга. А отец знает?
– Да.
– Зашибись! И, что, ты просто взяла и уехала? Почему? Ничего даже не сказала, – в ее голосе, звучала куча претензий в мой адрес.
– Я не могу, – голос стал срываться, и слезы вновь подступили.
Я подошла к окну, чтобы, не привлекать к себе внимание. За окном было множество самолетов, небо было пасмурное, и тучи такие темные. Казалось, что сама погода на меня злится.
– Я не могу этого больше выносить!
– Я знаю тебе больно, но как же отец? Вместе вам было бы легче справиться с потерей.
– Да ни хрена не легче! – я заорала в трубку. – Ты понятия не имеешь, о чем говоришь! – я договорила и отключила телефон.
Я прислонилась лбом к холодному стеклу окна, слезы бесшумно стекали по моим щекам, мне было невыносимо больно, душа разрывалась, и хотелось кричать. Я посмотрела на небо, которое сейчас отражало мое состояние. И впервые осознала, какую ошибку я совершила. Я нарушила обещание, данное маме, сбежала, думая только о себе. Трясущимися от волнения руками, я начала искать в списке вызовов номер отца и нажала на кнопку. Через два гудка он ответил:
– Ева, долетела хорошо? – с неподдельной заботой произнес он.
Стало так больно, еще больнее, в миллионы раз тяжелее, чем было. Что я натворила?! Безумная тяжесть вины навалилась с такой силой, что, казалось, я сломаюсь.
– Папа, прости, что я сбежала, – слезы никак не отступали. Это были слезы отчаяния!
– Ева не плачь. У тебя все в порядке? – в его голосе появилось волнение.
Я не хотела его расстраивать.
– Все будет в порядке пап, наверно, не знаю, – уже спокойней и сдержанней произнесла я. – Ты сердишься на меня?
– Я все понимаю цветочек. Я не сержусь на тебя.
– Мне так жаль, что я так поступила, просто так больно пап. Я не могу этого больше выносить.
– Я понимаю, мне тоже очень больно. Но мы справимся, мы сильные, – он пытался меня успокоить, но его слова не приносили успокоения.
– Наверно, – я не могла говорить, ком в горле и слезы мешали мне. – Ладно, пока пап. Я позвоню позже.
– Я тебя люблю, малышка.
– Я тоже тебя люблю, пап, – говорить было просто невозможно, слезы перекрывали дыхание, и я отключила телефон.