Последняя индульгенция. «Магнолия» в весеннюю метель. Ничего не случилось
Шрифт:
Ее спокойствие несколько задело Розниекса.
– Итак, еще раз: по какой причине вы приехали в Пиекрастес поздно вечером? Отвечайте конкретно и ясно, без всяких «предположим». Предупреждаю: допущение, что вас там не было, больше не выдерживает критики. У нас есть доказательства, и вы вскоре убедитесь в этом.
Эдит прикусила губу.
– Послушайте! – вдруг сказала она, отбросив не лишенное кокетства безразличие. – Не слишком ли это? Не кажется ли вам, что не совсем прилично выспрашивать у замужней
– Вы не ответили на второй вопрос. Каким образом вы туда добрались?
– На «Волге» моего поклонника, разумеется! – гордо отчеканила Эдит.
– Неправда. Вы приехали на грузовике, если хотите подробности – на самосвале ЗИЛ–130…
Розниекс чувствовал, что его противница внутренне напряжена до предела. Нервы натянулись, как струны, и могли лопнуть каждое мгновение. И действительно лопнули.
Эдит внезапно расхохоталась.
– Ха–ха! На самосвале! Пасть так низко! В грязной телеге, ха–ха! Господи боже, на свидание – в грязной телеге!
Так же внезапно Эдит оборвала смех, вытерла проступившие слезы и сделалась серьезной. Видимо, такая разрядка была ей необходима, чтобы продолжать трудную и безнадежную борьбу.
Розниекс же не спешил. Он понял, что самым трудным на свете для этой женщины было признать свое поражение. Она будет бороться и не сдастся даже и тогда, когда не останется тонюсенькой соломинки, за какую можно было бы схватиться.
– Значит, вы ехали в «Волге» вместе с поклонником, значительным лицом, – повторил Розниекс. – Возможно. А шофера Антса Уступса вы знаете?
Эдит мгновение колебалась. Кто–то, наверное, заметил шофера в компании Мелнсилы. Какую опасность может таить такой вопрос?
– Неужели я должна знать всех шоферов? – равнодушно ответила она.
Розниекс вынул из стола запечатанную коробочку из прозрачной пластмассы. В коробочке находился отломанный зубец гребешка.
– Смотрите. Это мы нашли в кабине машины Уступса.
Мелнсила пожала плечами.
– Какое отношение это имеет ко мне?
– А вот этот женский рабочий комбинезон сорок шестого размера обнаружен у вас дома при обыске. В его кармане оказался гребешок. Это зафиксировано в протоколе.
Веки Эдит едва уловимо дрогнули.
– О, святая невинность! – воскликнула она с возмущением. – Этот ваш Уступс сбил несчастную женщину, а зубец от гребешка в его кабине побудил вас задержать меня. Ну, Шерлоки Холмсы! – она рассмеялась. – Комбинезон этот, к вашему сведению, я не раз давала Лиесме Паэглите. А она, как вам известно, любовница Уступса. И если она причесывалась в его кабине и сломала гребешок, я в этом не виновата.
– А эти резиновые сапоги
– Давала, – медленно протянула Эдит. – Она осенью несколько раз ездила в колхоз и лишь недавно вернула все это мне.
Шаг был сделан на слишком скользком месте. Круг возможностей Эдит сопротивляться все более сужался. Но выбора не было.
– А как она ухитрилась их надеть? – поинтересовался Розниекс. – У нее нога тридцать восьмого размера.
– Наверное, поменялась с кем–нибудь, – Эдит чувствовала, что почва под ногами становится все более зыбкой.
– Разве купить такие сапоги и комбинезон – проблема?
– Для Лиесмы – да. Зачем тратиться, если они бывают нужны раз в год.
– Ну а теперь слушайте внимательно, – сказал Розниекс наставительно, как терпеливый учитель капризной ученице.
– Я вся – внимание! – откликнулась Эдит. Такой тон ее бесил.
Розниекс даже не усмехнулся.
– Отпечатки сапог мы обнаружили в лесу, в двух километрах от места происшествия, недалеко от шоссе, – он выложил на стол две гипсовых отливки. – Там же обнаружили и отпечатки покрышек машины Уступса. Можете осмотреть.
Не удержавшись, Эдит вытянула шею, затем брезгливо отвернулась.
– Бррр… – вздрогнула она. – Выходит, что Уступс с Лиесмой…
– Не выходит, – прервал ее Розниекс. – Лиесме ваши сапоги не подходят, это мы уже выяснили, но это еще не все. – Он вынул еще одну пластмассовую коробочку. – Смотрите, и этот клочок волос мы нашли там же, они зацепились за куст. Они слишком темны для Лиесмы, но вполне могли бы принадлежать вам… – Розниекс внимательно смотрел в лицо Эдит. – Экспертиза установит это точно.
Эдит впервые не смогла сдержаться, скрыть растерянность. Но через мгновение снова пришла в себя.
– Ладно, – проговорила она сдавленным голосом, – я скажу, как все было. Я хотела осадить Лиесму. Слишком уж она хвасталась этим Уступсом: он и такой, и сякой… Я решила доказать, что он побежит за мной, как барашек. Это было ужасно… Антс пытался объехать женщину, но она сама, как безумная, кинулась прямо под колеса. Антс страшно перепугался, и мы с машиной спрятались в лесу. Я побежала, думала помочь сбитой…
– Почему же, прежде чем бежать, сняли комбинезон, берет?
– Чтобы никто не подумал, что я имею отношение к происшествию.
Розниекс сделал паузу.
– А как объяснить, что вы, привлекательная женщина, так заботящаяся о своей внешности, собираясь ехать с мужчиной, чтобы отбить его у подруги, надели грязный комбинезон, резиновые сапоги, старый берет?
– Что же в этом удивительного? Простому шоферу такая трактористка куда ближе, чем любая светская дама. Надо знать психологию подобных мужчин.