Последняя истребительница
Шрифт:
– Это что такое? – смотрю на маму, а та почему-то плачет, не понятно только от радости или произошло что-то не особо хорошее.
– Я так горжусь тобой, милая! – вскрикивает она и бросается на меня с объятиями.
Что ж, похоже я все-таки не так безнадёжна, как все вокруг считают. Если я так могу читать, то мне это очень нравится. Быстро впитать нужные знания и больше времени уделять тренировкам в зале – это же просто прекрасно!
Глава 5. София
Радовалась я конечно преждевременно, потому что после того раза у меня пока
На выходных мой так сказать выход в свет прошёл достаточно сумбурно, всё на бегу. Никаких развлекательных мероприятий, лишь поход по магазинах в сопровождении мамы и того самого молчаливого амбала, хотя может это был и другой, я не особо приглядывалась. Ещё одна неделя прошла без особых изменений и особого прогресса у меня. Правда я уже не падаю и кое-как махаю руками и ногами, но недовольное лицо Рана говорит о том, что я далека от перевода из детской группы.
Алина и другие немного приспокоились, видимо окончательно убедившись в моей никчемности и перестали меня цеплять. Гена забивает мне голову разными теориями и рассказами из прошлых свершений истребителей, а я думаю лишь о том оборотней, которого видела по приезду сюда. Спрашивать о нем не совсем удобно у помощника, потому что тот явно питает ко мне особый интерес, а больше тут я ни с кем не общаюсь.
Сегодня самое обычное утро, похожее на множество других проведённых здесь. Все сидят по своим местам в столовой, поглощают еду, набираясь сил перед тренировкой, ну а я готовлюсь в очередной раз наблюдать со стороны.
Ран появляется неожиданно и у него очень взволнованный вид.
– Новая цель. На сборы десять минут и выдвигаемся! – грозно рявкает он, глядя в сторону Алины и остальных ребят.
Те быстро подрываются и со всех ног бегут собираться, и я, не успев подумать, повторяю за ними, но на выходе меня за локоть хватает тренер и достаточно грубо тормозит.
– А ты куда собралась?
– Я…
– Не смеши, Славская. Иди в комнату и займись более безопасным делом. Жди возвращения группы и молись, чтобы никто не пострадал. А ты, хлюпик, иди в спортзал и сделай парочку подходов на турнике, а то болтаешься тут со своими книгами без дела!
Последние слова адресованы Гене, который словно приклеенный ко мне всегда рядом.
– Знания не бесполезное дело! – обиженно огрызается парень, но опустив голову уходит, а мне хочется врезать этому татуированному мужику за его неслыханную грубость.
Я ухожу, сдержав свой гнев, потому что Рану сейчас не до меня. Они отправляются на настоящую охоту и на самом деле могут погибнуть. Чтобы хоть как-то успокоиться, беру книгу и начинаю снова и снова пробывать повторить то, что получилось в присутствии мамы. Не знаю что именно происходит, но мои способности вновь просыпаются, и книга покорно делится со мной знаниями. В этот раз я познаю сущность некоторых демонов, их имена, привычки и способы истребления. Без картинок сложно представить их внешность, но судя по
Довольная собой я вылетаю из комнаты и бегу на поиски мамы или Гены, чтобы хоть с кем-то поделиться радостной новостью, но этому не суждено случиться, потому что в коридоре я встречаю Алину. Девушка изранена, через порванный костюм проступает кровь , и меня начинает мутить, но жалость берет верх и я бросаюсь к ней, чтобы помочь.
– Отвали! – рявкает она и отталкивает от себя. – Если бы ты хоть чего-то стоила, этого бы не произошло! Это твой долг сдохнуть там, а не их!
Впервые вижу её слезы и честно правда чувствую свою вину. Все они не должны отдавать жизни, это моё гребаное предназначение!
Бегу в общую комнату, чтобы выяснить в чем дело. Люди в белых халатах встревоженно носятся по отсеку со стеклянными клетками, а на полу отчётливо видны капли крови, и я откуда-то понимаю, что это не от человека, а от твари, на которую уходили охотиться Ран и его отряд.
Ран выглядит не особо лучше Алины, но он жив, и я радостно подбегаю к нему, отбрасывая все нормы приличия.
Мужчина удивлённо смотрит на меня, пока я пересиливая свой страх, помогаю медсестре обрабатывать его раны.
– Славская, только не надо этих жалостливых глаз. Это война, на войне нельзя без потерь. – злобно говорит и отталкивает мою руку, когда я хочу приложить пропитанный лекарством тампон к ране. Я не знаю как это делается, просто в шоке и на автомате повторяю движения девушки в белом халате.
– Потерь? Кто-то погиб? – сипло спрашиваю и слезы бесконтрольно льются по щекам.
– Из моих учеников в этот раз вернулось только трое. Эту тварь было нелегко поймать и притащить сюда. – шипит от боли тренер.
– Поймать?! Притащить?! Разве миссия не заключается в том, чтобы убивать их?! – срываюсь на крик и подскакиваю на ноги. Внутри все разрывается от боли и жалости к погибшим, а чувство вины давит на сознание.
– Что ты можешь знать о миссии, девочка? Иди отсюда и радуйся, что твоя задница пока под защитой старейшин и этих стен. – Ран говорит так злобно, что по телу бегут мурашки.
Я срываюсь с места, бегу в этот злосчастных спортзал и начинаю громить все вокруг. Достаю из ящика бутафорское оружие и бросаю. Топчу всё это ногами и реву в голос. Почему ко мне все так жестоки? Я не просила этого предназначения, не просила этой силы, которая по непонятным причинам отказывается просыпаться, я просто не достойна всего этого…
Падаю на колени, бью кулаками пол и вою словно раненый зверь, чувствуя свое бессилие. Облегчение не наступает, поэтому снова поднимаюсь, подбегаю к боксёрской груше и начинаю колошматить её изо всех сил. Боли не чувствую, потому что её заглушает то, что внутри, а внутри чёрная обжигающая пустота.
Не знаю сколько это продолжается, но когда сознание включается, тело каменеет от чёрного, пронзительного взгляда мужчины, стоящего неподалёку. Его тело расслаблено, руки сложены на груди, и он облокотившись о стену смотрит на меня.