Последняя из Пламенных
Шрифт:
– У тебя, наконец, получилось усовершенствовать «Танец огненной бабочки». Не вижу радости на твоем лице.
Она покосилась на него алым глазом и сказала:
– Я рада. Но иногда не говорить ничего даже друзьям это слишком трудно.
– Печать? – понимающе спросил он.
Она оставила его вопрос без ответа. Райтону хотелось сказать что-то ободряющее, но перед глазами тут же промелькнул рисунок шрамов, которые показывал им магистр. Он стиснул зубы и тихо проговорил:
– Как же раздражает то, что все это происходит в моем королевстве. Под носом у моего
– Ты знаешь, – бросила девушка.
– Да. И поэтому я должен разобраться с этим. Так же, как разобрался с мятежом в Тийредо.
Райга ничего больше не сказала, но ее лицо стало задумчивым. Когда они шли по первому этажу, она внезапно остановилась и оглянулась на дверь подвала.
– Что такое? – спросил принц.
Девушка неопределенно пожала плечами и сказала:
– Ничего… Показалось.
Райга медленно и старательно шлифовала заготовку. Контрольный урок по «Артефактам и амулетам» был в разгаре. Ичби коршуном кружил по классу, высматривая жертву. Конспекты адептов ровной стопкой возвышались на его столе. Шпаргалки доставать никто не решался. Герцог предупредил, что пойманным на списывании сразу светит пересдача контрольного урока.
Шла последняя неделя перед экзаменами. Сегодня каждому из них предстояло создать одноразовый амулет для отражения атаки. Для начала нужно было подготовить камень, соблюдая все необходимые этапы. А затем – поместить в него заклинание. Райга молилась, чтобы стандартный щит из дневника Хеллиореля хорошо лег на заготовку. Ходить в должниках у Ичби не хотелось. Он и на уроках попортил ей и Райтону немало крови. Придирался к её почерку, заставляя бесконечно переписывать домашнее задание. Принцу же устраивали показательный разнос за любую оплошность. Тот стискивал зубы, косился на товарищей и молчал.
А этот раз Райге показалось, что им достались самые неудачные по форме и огранке камни. Поэтому возились они едва ли не дольше всех. Заклинание накладывали уже тогда, когда магистр пошел по рядам парт, принимая работы.
Вполуха она слушала замечания и оценки одноклассников. От Роддо они уже знали, что получить пятерку у Ичби было практически невозможно. Обычно этого удостаивались только пара человек из класса.
Великий герцог становился перед Мириэлл и критически осмотрел сапфир.
– Неплохо леди, неплохо. Хорошая магия земли. Первая достойная работа в вашем классе. И наверное, единственная пятерка.
Та гордо выпрямилась на стуле и обвела класс торжествующим взглядом. Амулет Фортео удостоился более скромной похвалы и четверки в журнале.
Поделку принца он осматривал долго и тщательно. А затем ядовито сказал:
– Что ж, жаль видеть столь скромные успехи. Отполировано плохо. Больше чем на четверку не тянет.
Райтон выдохнул сквозь сжатые зубы, но ничего не сказал.
Затем магистр взял в руки амулет Райги. После минутного осмотра он спросил:
– Это щит, по-вашему? Что это за каракули вместо росчерков вы поместили в амулет?
– Это щит воздуха, – ответила девушка, стараясь не выдать голосом своего волнения. – Он работает, можете
Ичби направил силу в камень. Перед ним тут же завис стандартный воздушный щит. Он придирчиво осмотрел заклинание. Но всё же черкнул в ведомости тройку.
Райга сжала кулаки под партой и промолчала.
Настала очередь Мирана. Она вспомнила, что тот закончил свой амулет первым. И почти половину урока просидел, лениво оглядывая класс. Ичби взял в руки камешек и долго молчал. Сжал в руке, оглядел щит земли, который перед ним возник. И, наконец, странным тоном проговорил:
– Безупречно.
Райга не поверила своим ушам. Взгляды всего класса впились в Мирана. Ичби медленно и напоказ вывел в журнале пятерку. А затем тоном, не терпящим возражений, добавил:
– Вы записаны на факультатив по прикладной артефакторике. Приступите в сентябре, после учебной практики. Каждый вторник, шесть часов вечера, в этом кабинете. Попрошу без опозданий.
Миран беззаботно улыбнулся и склонил голову в ответ.
– Кажется, тебе удалось его впечатлить, – сказал Райтон, когда они спускались вниз. – Как тебе перспектива лишний раз видеть Ичби?
Тёмный неопределенно пожал плечами и сказал:
– Это было легко. Мне интересна артефакторика. Ради этого можно и потерпеть. Кроме того, моя скромная персона его не так привлекает, как ваши высокородные особы.
Райга вздохнула и сказала:
– А я всё-таки заработала трояк. Впрочем, по эльфийскому мне светит то же самое.
Ллавен попытался её подбодрить:
– Айю к тебе почти не придирается в последнее время.
– Она в лице переменилась, когда я первый раз пришла на урок со взломанным источником, – вспомнила девушка. – Но руны я все равно пишу ужасно.
– Зато говоришь нормально, – пробурчал Миран. – Я не в состоянии выговорить и половины эльфийских гласных и согласных. Про ударения я вообще молчу.
– Ну так учить надо, а не дурака валять, – фыркнул принц. – Экзамены с понедельника уже начинаются.
…Они уже спустились на первый этаж, когда это произошло снова. Затылок Райги словно обожгло чужим взглядом, который тут же пропал. Она обернулась и вновь увидела дверь в подвал.
– Что-то не так? – спросил Ллавен.
Она только покачала головой. Ощущение появилось уже третий раз. И снова на этом месте. Но оно исчезало очень быстро, поэтому она раз за разом выбрасывала его из головы.
Безоблачное ночное небо над головами адептов было усыпано звёздами. Райга лежала на короткой траве тренировочного поля и тяжело дышала. Дыхание её друзей было таким же тяжёлым. Нужно было идти в замок. Но тренировка была такой изматывающей, что не хотелось даже шевелиться. Магистр Лин ушел через портал, а адепты кружком повалились на землю. Их головы почти соприкасались. Райга подумала, что отчего-то именно сегодня это никак не напрягало. Хотелось лежать здесь вечно, в компании людей, которые за эти четыре месяца стали почти родными. Кремовый волос Ллавена пощекотал ее щёку, и она осторожно отвела в сторону длинную шелковистую прядь.