Последняя из рода Блэк

Anastay

Не слушая их, я прошла сквозь огонь, чтобы столкнуться с собственным отражением.

Помимо Квиррела в комнате было зеркало.

– Прихорашиваешься, красавчик? – спросила я.

– Поттер?! – из голоса Квиррела пропало заикание.

– Поттер, Поттер. Что ищешь, не поделишься секретом?

– Глупая девчонка, ты явилась на свою погибель! – заявил Квиррел, и я покосилась на Тома. Действительно, он бы не смог так долго прикидываться идиотом.

– Дай мне поговорить с ней… – прошипело нечто, и мы с Томом тревожно переглянулись. Это было тем,

чего мы боялись больше всего – что хоркрукс в трезвом уме и твердой памяти.

Квиррел что-то нервно поныл и, подчинившись приказу, размотал тюрбан.

– Фу! – с отвращением заявил Том. – И я мог скатиться… до такого?!

С затылка профессора на нас глазело еще одно лицо.

– Отврат, – сказала я.

– Я долго ждал этого момента… – прошептало уродливое лицо.

– Давай ближе к телу, – предложила я, зажимая нос. От мерзкой рожи мерзко воняло.

– Ты меня совсем не боишься, Грета Поттер? – прошипело лицо.

– Боюсь умереть от удушья, – сообщила я. Конечно, я боялась. Я всегда начинаю хамить, когда боюсь.

– Тем лучше, – резюмировало лицо. – Не будем тратить время. Добудь мне камень!

Хорошо требование.

– Какой такой камень? – уточнила я. – Булыжник, галька, лунный камень, надгробный камень… Давай конкретней!

– Философский камень! – прошипел хоркрукс.

– Боюсь, ты меня переоцениваешь. Я недостаточно талантлива для этого, – скромно сказала я.

– Дамблдор спрятал камень в зеркало! – нетерпеливо вмешался Квиррел. – Но когда я смотрю в него, я вижу только, как использую камень!

Я с любопытством уставилась в зеркало.

Зеркало показало интересную вещь. Рядом со мной сидел пес. Это был Арк.

– Что ты видишь, Поттер? – не вытерпел Квиррел.

– Дедулю своего…

– Не паясничай! – завопил профессор.

– Подожди, не истери. Как эта штука работает?

– Нет времени болтать! – снова завизжал Квиррел.

– Вы тут двое давно тусуетесь. Должны были разобраться, нет?

– Она нам бесполезна! – заявил Квиррел, но хоркрукс остановил его.

– Попробуй еще раз, Грета Поттер.

Я уставилась в зеркало. Снова Арк.

– Мерлиновы яйца, – выругалась я.

Я отвернулась от зеркала и начала думать о философском камне. Что я знаю о философском камне? Что это какая-то крутейшая фиговина. И мне до смерти любопытно ее пощупать.

Я повернулась к зеркалу. И в следующий миг мое отражение вдруг подмигнуло и засунуло в карман небольшой прозрачный булыжник.

– Ну, что? – снова не выдержал Квиррел.

– А то!

Впервые в жизни у меня получилось нормальное ускорение. Я бросилась к Квиррелу и пнула его по ногам. Он потерял равновесие и грохнулся на пол, шмякнувшись затылком, точнее, лбом хоркрукса, о пол.

– Без сознания, – сообщил Том.

Я не без усилий перевернула Квиррела лицом вниз и хоркруксом вверх.

– Давай, вытаскивай его! – волновался мне в ухо Том.

«Свяжем его и доставим домой. Пусть Юджин разбирается, я не хочу убить Квиррела».

– Он может очнуться и сбежать!

Давай, это нас шанс!

– Так, это ты не хотел быть Темным Лордом на днях! Так не подбивай меня на убийство! Между прочим, с этого все и начинается!

Том заткнулся, с тревогой наблюдая, как я крепко связываю Квиррела по рукам и ногам. Я уже собиралась вызвать Кричера, когда хоркрукс очнулся.

Поняв, что его захватили в плен, он издал жуткий крик и вдруг резко дернул головой. Послышался хруст, и тело расслабилось.

Густой темный туман вырвался из лица, чтобы в долю секунды просочиться прочь сквозь вентиляционную щель.

Том издал зверский вопль.

Квиррел был мертв.

Хоркрукс сбежал.

После истерики Тома мы вызвали Кричера. Он пообещал спрятать камень и избавиться от трупа. Забрав и то, и другое, он, по моей просьбе, треснул меня по голове и исчез.

Я потеряла сознание, подтверждая крутую историю о злодее-Квирреле, сбежавшем с места преступления с неопознанным артефактом в руках. Зеркало мы на всякий случай разбили – мало ли, вдруг оно с эффектом запоминания?

Что ж, у нас не было четвертого хоркрукса, зато был философский камень.

Как говорил Заратустра, символ жизни – весы.

– Вы понимаете, что рисковали своей жизнь и жизнью друзей? – Снейп уселся возле моей кровати в больничном крыле. – Вы грубо нарушили все правила и едва не погибли! Вы совершенно неуправляемый, опасный для других ребенок! Вас давно пора исключить из школы, и я буду раз за разом предлагать это директору, тем более, учитывая, что вы – сквиб!

– Вот про сквиба щас обидно было, – хрипло заметила я и почесала шрам.

– Еще обидней вам будет, когда вашу палочку переломят надвое при исключении! – плевался ядом Снейп.

Я пожала плечами и хотела вставить ответную дерзость, когда ласковый голос произнес:

– Достаточно, Северус. Никто никого не исключит, – шторка приоткрылась, и возле меня очутился Дамблдор.

Старо как мир. Злой коп – добрый коп.

Я сдержалась от того, чтобы не закатить глаза – тем более, голова немного кружилась от удара Кричера, и невинно захлопала ресницами.

Дамблдор выгнал Снейпа и уселся на освободивший стул.

– Грета, расскажи мне, что случилось.

Я приготовилась в любой момент спрыгнуть за кровать, сжала в кулаке амулет и начала свой рассказ. Том все еще дулся на меня за упущенный хоркрукс, но нелюбовь к Дамблдору была сильнее обиды, и он подсказывал, что говорить.

Директор вроде бы удовлетворился тем, что я рассказала. К тому же по совету Тома я выдала несколько компрометирующих деталей вроде ночной слежки за Квиррелом и навыка использования отмычек. От этого рассказ получился очень правдоподобным. От меня не укрылось, что Дамблдор заглянул в мою чашку из-под чая на тумбочке. Я-то вылила его на замечательно впитывающую плюшевую игрушку с соседней койки, а они со Снейпом думали, что во мне доза Веритасерума. И хотя это были лишь предположения Тома Риддла, а я умирала от жажды, я была рада этому решению.