Последняя из рода Дариан. Лабиринт

Олешкевич Надежда

– Вытягивает силу?
– заинтересовался Шай, лишь сейчас оторвав от меня взгляд, и девушка закивала.

– Да. Это нормальное явление, вроде бы. Папа говорил, что обычно чернеет только поляна вокруг входа, а здесь… - она подняла глаза на крючковатые ветви.
– Наверное, теперь питательной энергии понадобилось больше, поэтому дикий сад настолько невзрачный. Хотя он всегда выглядел не особо приветливо, но сейчас кажется, будто умирает. Печально смотрится. Это из-за щупалец, они всему виной. Дело в том, что каменная арка стоит на особом месте, его еще называют ортониус - цветок поглощения в переводе с древнего наречия. Легенды гласят,

что корнями он обвивает всю землю и способен влиять на силу. Не излучает ее, как это делаем мы, а жрет и выплевывает уже преобразованную. Однако в некоторых книгах я встречала упоминание, что Лабиринт тоже является его частью. Этим объяснилось бы, почему открывается раз в четырехзимие - такой же перерыв между цветением и полное обновление каждые шестнадцать зим. Поэтому роще тяжело - нужно много питательных веществ, много силы. Но ничего, после закрытия Лабиринта все вернется к изначальному состоянию, точно-точно. Всегда так было. Просто ортониус уйдет в спячку. А вы ведь пойдете туда?

Я мысленно усмехнулась и решила не мешать их разговору. Прикоснулась к стволу, чтобы попрощаться и потом оставить этих двоих наедине.

– Пойду. Зиана, прошу простить меня за грубость, но мне еще предстоит поделиться с диким садом силой, а этот процесс не из приятных.

– Да, конечно.

Я развернулась и даже сделала шаг.

– Ами, думаю, эмоций было передано недостаточно, - вдруг обратился он ко мне, притом по имени.
– Нужно еще.

Зиана посмотрела на меня, потом на принца. Поблагодарила его, ступила в моем направлении, словно собираясь извиниться за недавние слова.

– Не надо, - качнула я головой.

– Но я повела себя грубо, - начала неуверенно заламывать она пальцы, старательно отводя глаза.
– Просто ты оставила меня с Геордом, а сама убежала, чтобы через декана выбить себе место в команде. Понимаю, нужно добиваться своего любым путем…

– Я же сказала, не надо, - резко оборвала я.
– Обещание выполнено, можешь идти.

Она все-таки посмотрела на меня. Помедлила, вздохнула, явно желая прояснить недавнюю ситуацию. Но по итогу поблагодарила Шая и пошла.

– Любым путем?
– удивленно спросил наследник.

– Кажется, ты собирался делиться с рощей силой.

– Кажется, я обманул твою подругу.

– Тебя не учили, что обманывать не красиво?

– А тебя?
– нагло выгнул он бровь.

Тянуло плюнуть на принципы и сделать шаг к принцу. Чтобы обвил рукой мою талию, вжал в свою грудь, на короткое мгновение задержался возле моих губ, чтобы потом жадно накрыть их своими. Я даже сглотнула от приятных мыслей. А Шай уловил их отголоски.

– Подойдешь?

– С какой стати?

– Не знаю даже… Ты же хочешь. Ну же!
– расставил он руки в приглашающем жесте оказаться в их тесном коконе.

– Я поделилась с рощей эмоциями, мне больше нечего здесь делать, - заявила я и направилась к академии, однако принц перехватил мой локоть, дернул на себя.

Развернул, увлек в тень деревьев, прижал к широкому стволу своим телом. Нежно-медленно заправил волосы мне за ухо. Склонил голову набок, будто любуясь проделанной работой.

– Хватит, - убрала я его руку, едва он попытался пальцами подцепить ворот моей рубашки.

– Тебе доставляет удовольствие эта игра? Не желаешь хоть раз попробовать быть мягкой?

– Хватит, принц, - сказала я тверже.
– Мне надоело. Выбери другой предмет для извращений и оставь в

покое меня.

– Как могу? Для извращений ты подходишь лучше остальных, - достаточно миролюбиво ответил он, словно наслаждаясь разговором.
– Колючая, неуправляемая, дерзкая и такая сладкая, - Шай наклонился и прихватил губами мои губы.
– Мое кисло-сладкое наказание.

– Хватит, я сказала!
– повысила я голос и даже оттолкнула наследника, боясь, что он вот-вот заметит, как остро во мне откликалось каждое его слово.
– Достаточно! С меня хватит этой игры. Сколько еще раз ответить тебе отказом, чтобы ты, наконец, перестал доводить своим присутствием? Я не хочу тебя видеть, слышать, вообще знать, что ты где-то есть. Давай опустим время нашего общения к отметке, на которой забывают друг о друге.

– М-м-м, - с улыбкой протянул он и завел руки за спину.
– Ты правда этого хочешь? Или спрошу иначе, чтобы услышать свое «да». Эти слова разняться с настоящими желаниями?

Я сглотнула, тяжело дыша. Сердце бешено стучало в ушах. Хотелось заорать, чтобы аристократ перестал быть таким спокойным и больше не выводил меня из равновесия. А ведь я всегда гордилась своим умением контролировать себя. Думала, что ко многому готова. Но с ним все рушилось, становилось таким пугающе крохким, рассыпчатым.

– Да, - ответила, гордо вскинув голову.

– Сколько противоречий.

– Не обольщайся, принц. Мне приятно, да. Мне нравятся некоторые моменты, как нравилось бы баловать себя шелкотуньей на завтрак. Она мне пришлась по вкусу, однако я не стану заменять ею остальную пищу. Полакомлюсь разок-другой, и все. Ты же ведешь себя навязчиво, переступаешь личные границы и своими «да» будто ковыряешься в моей душе. Ладно, ковыряйся, но какой тебе от этого прок? Жаждешь узнать потаенные мысли? Вот только не всем желаниям мы даем волю, какими бы сильными они ни были. А вдруг я надумаю залезть на это дерево и спрыгнуть? Что если захочу проверить, сломаю ли голову? Оставь меня, хорошо? Ты как это дерево. Чем чаще мы видимся, тем выше я забираюсь и тем больнее потом будет падать. Хватит.

Я замолчала, чувствуя, как жмет внутри. Оттолкнулась от ствола, решила обогнуть Шая, но он вдруг оказался рядом и, развернув так резко, что я пару раз крутанулась, заставил прогнуться в спине.

Поцеловал.

Требовательно, настойчиво, но как-то непривычно трепетно. Было что-то сейчас необычного, такого нежного, что пустела голова, а руки сами тянулись в светлые волосы. Я оказалась слишком слаба, чтобы не позволить втянуть себя в этот танец-борьбу, где нет главного, нет победителя или побежденного. Лишь процесс, долгий, сжигающий, выворачивающий все в груди от желания еще, больше и больше.

– Я удержу, не бойся, - доверительно сообщил он, оторвавшись от моих губ.

Я смотрела на него снизу вверх и не понимала, зачем эти обещания. Чего он добивался? С какой стати очаровывал меня? Разве ему мало Лорин, мало других девушек? Пусть бы увлекался ими! Вокруг много красавиц, готовых падать ниц при его появлении. Они шептались об иэн Гальтоне, восхваляли его, как никогда я делать не стану.

– Я не боюсь. Я просто говорю, что прыгать будет больно. А боль… - сглотнула, вспомнив стеклянную воду и целый месяц пыток из-за Самины, о которых порой напоминали кошмары.
– Боль - это временное явление, которое можно перетерпеть. Просто не надо забираться выше, не надо этих неуместных встреч, поцелуев и подарков.