Последняя из рода Леер - 4
Шрифт:
— Что? — уже разозлилась она и подлетела к барьеру, но вовремя спохватилась и отошла подальше, — Учти, анвар. Я все еще твоя невеста. А последние из рода Леер не носят рогов, но иногда становятся вдовами.
В ответ он лишь громко рассмеялся. Была бы рядом, обнял бы и зацеловал, а может, что посущественней сделал. Чертов барьер!
— Ревнуешь?
— А есть повод?
— Ни единого, — отозвался повелитель. А потом закрыл глаза и устало потер переносицу. Как бы он ни сопротивлялся, но понимал. На уступки идти придется. И в чем-то Аура была права. Нельзя сейчас объявлять всем, что нашел ее. Слишком многие не жаждут ее возвращения. И в первую
— Хорошо. Предлагаю компромисс. Я тебя отпускаю, скажем, на месяц. Разбираюсь с делами в Адеоне, и мы женимся.
— Месяца не хватит, — протянула она.
— Вполне достаточно, — ответил он.
— Полгода?
— Один месяц. Не больше, не меньше. И с тобой всегда будет кто-то из тройки.
— Зачем?
— Чтобы мне было спокойней. Ну что? Согласна?
Она не ответила. Только улыбнулась как-то уж совсем соблазнительно и принялась раздеваться.
Ну почему все прекрасное и чудесное всегда так быстро заканчивается? Жаль, что у меня нет волшебной палочки, чтобы заморозить время. А оно все бежит и бежит, так неумолимо быстро, что не успеваешь оглянуться, а прошла целая жизнь. Вот и я сидела на коленях любимого человека, сжимавшего меня в объятиях, и смотрела прямо в глаза. Не знаю, как долго. Хотелось бы вот так целую жизнь. Но нас постоянно прерывали. Мои бывшие настоящие друзья буквально жаждали пообщаться. Впрочем, общение это неизменно сводилось к крикам, обидам и обвинениям. Заслужила. Понимаю. Поэтому и молчу.
— Хочешь, я прикажу им молчать?
— А просто попросить не получается? — улыбнулась я.
И снова увидела это. Глаза и без того темные, заполняет абсолютная тьма и сила повелителя прорывается где-то внутри. И мой любимый становится чужим и холодным, и даже тепло моих рук не способно согреть его. Последствия разрыва связи, как он мне объяснил, а может, разбитой любви. Не знаю, сможем ли мы вообще когда-нибудь возродить то, что было. Склеить разбитую чашку так, чтобы можно было наполнить ее водой без риска, что она снова разлетится на осколки. А еще мы говорили о двери. Он верил, что связь со временем восстановится, если открыть дверь, а я не могла. Боялась. Сейчас еще сильнее, чем раньше. Может, мой Рейвен никогда не бросит меня, а чужой повелитель может. Я вообще не знаю, кто он. Способен ли хоть что-то чувствовать?
— Пообещай, что будешь осторожна.
— Обещаю.
— Если будет хоть малейшая угроза…
— Ну, что ты, с твоей тройкой мне уж точно ничего не грозит, — ответила я и провела кончиками пальцев по заросшей щетиной щеке. Колется, но это приятная боль. Правильная. — Разве что умереть от чувства вины.
— Заслужила.
— Не спорю, — согласилась я, — Знаешь, я видела кое-что, когда в беспамятстве лежала. Думаю, это все кольцо. Или я просто на его волну настроена была. Не могу объяснить точно, как и почему, но она не бросала тебя. В тот день, когда она сбежала, она хотела взять тебя с собой.
— А меня не было.
— Да. Она очень любила тебя. Просто жить так, как жила тогда, было невыносимо.
— В тот день я подрался с Азраэлем. В тот день кончилась наша дружба.
— Из-за чего? Я знаю, он умеет выводить из себя, но также знаю, что вы были лучшими друзьями.
— Это было так давно. Кажется в прошлой
— На друзьях.
— У меня был конь. Его Макс подарил на первый мой день рождения. Я с детства ухаживал за ним, чистил, кормил, даже навоз убирал. Мне нравилось это. И ему тоже. А однажды я пришел, а его нет. Кричал на конюха, ругался, а тот лишь испуганно молчал. А потом я узнал, что моего друга отправили на живодерню. Только потому, что я был к нему слишком привязан. Он хотел вытравить из меня это. То, чем страдал сам. Я понял тогда, что он с легкостью уничтожит все, что мне дорого, ради того, чтобы потешить свое эго. Поэтому сам начал методично отдаляться от друзей. Акрона чуть было не отправили назад, к тому подонку-помещику, Эйнар был далеко, Ноэля вместе с родителями едва не сослали на рудники. Оставался брат.
Я решил не испытывать судьбу и сам все ускорил.
— И что ты сделал?
— Сказал ему, что дружил с ним только потому, что отец заставлял. Много чего наговорил, но, главное, я назвал его «преяром».
— Кем?
— Преяры — побратимы без половины. Пустышки. Самое страшное оскорбление, которое может быть. Если тебя назвали преяром, значит, не просто хотят обидеть или унизить. Это значит вызов. Киор.
— Вы бились на Киоре? — воскликнула я.
— Да.
— Но Азраэль никогда не проигрывает. Никогда.
— Тогда проиграл. И именно этого он не может мне простить.
— До первой крови?
— До первой крови.
Я встала. Эта информация просто не укладывалась в голове. Я всегда верила, что у него будет безграничная власть, если завершить слияние. Ведь Рейвен тогда останется беззащитным. Но если в Киоре пролить кровь, то победитель получает власть над проигравшим. Только новый Киор может это изменить. А, насколько я знаю, эти двое больше никогда не дрались.
— Не понимаю, почему эта история так взволновала тебя? — удивился Рейвен.
— Просто так.
Просто, может, все не так плохо, как я думала. Вот и все. Черт. Да Рейвен может все что угодно с этой властью. Даже заставить Азраэля отказаться от меня. И он не сможет ничего изменить. Никогда. Это не просто долг крови, это долг жизни. Всех последующих жизней. А потом я заставила себя успокоиться. Не время сейчас. Нужно все обдумать, понять и принять. Информация убийственная, но нужно грамотно ей воспользоваться. Это мой единственный шанс, надежда, что все будет хорошо. О, Всевидящая! Я действительно поверила, что все будет хорошо. У него есть козырь, есть сдерживающий фактор, то, что не позволит нам всем перейти черту.