Последняя из рода Леер - 5
Шрифт:
— Помнишь, что я говорил тебе, анвар? Если моя жена умрет, твоя тоже жить не будет. Теперь смотри.
И он метнул в меня отобранный еще в Мории у Азраэля атами. При всем желании никто бы не успел. Лишь только Азраэль, стоявший рядом. Он оттолкнул настолько сильно, что я буквально скатилась с постамента, но не это было самым ужасным. Азраэль. Толкая меня, он попал под воронку уже почти закрытого портала и провалился в глубину. Я закричала. Просто не могла поверить. Как? Почему? За что? И что самое страшное, мой халф не мог вернуться. И я больше не могла пойти за ним. Врата рассыпались на наших глазах. Но
Он не знал, почему и как здесь оказался. Словно переживал снова свой старый кошмар. Поле, полное крови убитых анвар, магов, безликих, и ее друзей. Мальчик Тимка. Разбитые очки, и пустой взгляд, девочка Тиана. В отличие от него, ее глаза были закрыты, и близнец Рилан. Но больше всего его интересовала она — Аура. Она стояла совсем одна, полная гнева, ненавидящая его. Нет, не его, а того, кем он когда-то был. Да он и сам его ненавидел. Хотел бы он остановить самого себя, вмешаться. И что тогда? История пойдет по-другому. Их общая история. А хотел бы он ее поменять? Хотел бы. Но не станет. Потому что если менять ее в угоду себе, то Аура может погибнуть. Сейчас или через год. С ним или без него. Но так было всегда. Его брат в итоге получил девушку. Потому что был этого достоин.
Он видел, как ушел, точнее, безликие втолкнули его в портал. Видел, как она создала очистительный, все пожирающий огонь. И ждал. Знахарка говорила, что бродила по лесу и наткнулась на умирающую девушку. Вот только никакой знахарки не было. Он ждал и ждал, и снова ждал, пока не стемнело, пока не дошло, наконец. Что это была его судьба с самого начала. Спасти ее. Он прошел по выжженной земле, взял ее на руки и побежал, что было силы. Примерно помнил из ее воспоминаний, что избушка где-то на окраине. Где-то там, а когда нашел, увидел вдалеке отсвет, успокоился.
Ворвался в дом, увидел старуху, глазами посверкал и запугал. Он знал, что Аура будет жить. И будет мучить его. Вот только все годы этих мучений были почти счастьем. Почти.
— Я люблю тебя, — прошептал он, когда стало рассветать. Поцеловал в лоб, горячий от лихорадки.
— Будешь ухаживать за ней, как за дочерью родной. Ни о чем ее не спрашивай, захочет, сама расскажет. Обо мне не говори ни слова. Спросит, скажешь, травы собирала, и на нее наткнулась в лесу. Поняла?
— Да чего тут понимать-то? Ясно дело, нашла в лесу.
Но знахарка не понимала, пришлось показать, насколько ему дорога эта девушка.
— Если скажешь ей хоть слово обо мне…
— Да поняла я, поняла, — просипела женщина.
— О ней тоже никому ни слова. Если кто спросит, скажешь, внучка захворала, выхаживаешь. Когда захочет уйти, передашь ей это.
Он бросил на стол небольшой мешок с деньгами, все, что было с собой. Было бы больше, отдал. А так…
— Там много, половину можешь забрать себе, если захочешь.
— Да на что мне твои деньги, демон?
— Сестре отдашь, да детям ее. Ее младший в Велесскую академию поступает, много трат предстоит.
— Откуда ты… — открыла рот от удивления женщина. Аура говорила. Она любила эту женщину, а значит, та будет жить.
— Береги ее. Как себя береги.
Он дождался, когда старуха кивнет, последний раз взглянул
Чтобы остаться за калиткой. Сгорая от боли. Вот и все. Неужели все? Неужели ему и остается, что только наблюдать, за тем, как совершает те же ошибки без возможности что-либо изменить? А может, это его кара за зло? Аура ведь верит в справедливость. Вот только для него какая-то несчастливая сказка получается.
— Ты прав.
Он узнал этот голос. Когда-то он его даже ненавидел, но перед ним была не Гвинерва. Другая.
— Но это не кара. Это урок. И возможность.
— Возможность?
— Когда-нибудь найти мир, где ты ее не убьешь, где она выберет тебя. Или другой, где ты найдешь кого-то другого. Но если хочешь, я могу вернуть тебя домой. К ней. Все в твоей власти. И выбирать тебе.
И он выбрал.
Эпилог
«На юге Элении, прямо в море высились огромные скалы. Не каждый смельчак рисковал пересечь их, а если и находились такие безумцы, то никогда уже не возвращались…».
— Дедушка, а зачем же они туда стремились? — спросил непоседливый пятилетний мальчишка, который не любил уроки, но обожал истории, которые рассказывал старик. Ему нравилось бывать здесь. У дедушки в кабинете было столько всего интересного. Странные штучки, вроде самодельного телескопа, через который можно увидеть другие миры, или старинная сабля, которую нельзя было трогать, или маленький дворец в хрустальном шаре, а если его перевернуть, то посыплется снег, прямо как настоящий. Иногда он смотрел на замок и представлял, что там живут маленькие человечки, копошатся, что-то делают, куда-то спешат. Но он был слишком мал, чтобы думать — а вдруг и наш мир как этот стеклянный шар? И кто-то большой и великий хранит его у себя в шкафу и иногда переворачивает. И тогда идет снег. Мальчик не думал об этом, а вот дедушке такая мысль в голову приходила. И не раз.
— Потому что поговаривали, что в горах были спрятаны несметные богатства.
— А кем спрятаны?
— Великими драконами. Но хватит вопросов. Ты будешь слушать или нет?
— Все, молчу.
— Так вот. Смельчаков не находилось. Пока однажды прекрасную принцессу не отравила злая ведьма. Принцесса погрузилась в сон, и никто и ничто не могло ее разбудить. Принцесса умирала, а противоядие было разбито злой колдуньей. Друзья смирились, уже оплакивали ее. Но нашлись двое смелых, почти безумцев, которые слышали когда-то, что на далеком утесе есть хижина, в которой живет седовласый старик. Поговаривали, что это дракон, единственный из оставшихся в нашем мире, хранитель сокровищ и тайных знаний.
— А почему он старик? Ведь драконы не люди? — резонно заметил мальчик.
— Это была всего лишь легенда. Мало ли что люди наплетут.
— Значит, он не был драконом?
— Нет. Ни драконом, ни хранителем тот старик не был. Когда-то он был великим правителем, когда-то ему поклонялись миллионы, когда-то у него была семья, но не осталось ничего. Только одинокая старость на скалистом утесе. Но только такую судьбу он заслужил.
— Почему?
— Потому что когда-то стал плохим, — просто ответил дедушка, а потом глубоко вздохнул и продолжил, — Я и сам когда-то оступился. Забыл, что такое добро, а что такое зло.